119 
От размышлений меня отвлек писк селектора — сообщение от дежурного по этажу. Я ткнул в тумблер и услышал слегка растерянный голос:
— Георгий Андреевич, ваша кошка… Ей плохо.
— Понятно, иду, — отодвинул стул я. В общем, мне действительно было понятно — последний месяц моя спутница из того мира сильно сдала. Она перестала бегать по дворцу и в основном спала, иногда слегка подергивая лапами — наверное, ей снились наиболее выдающиеся эпизоды ее долгой жизни. Двадцать четыре года — по кошачьим меркам это много, но не предел, однако последнее путешествие через портал, которое я ей устроил сразу по появлению первых признаков наступившей старости, не помогло. Да, похоже, дела тут обстоят примерно как в медицине — то есть если пациент хочет жить, она бессильна. А если не хочет, то бессилен и портал.
При моем появлении кошка слегка повернула голову и попыталась мяукнуть — мол, извини, хозяин, что оставляю тебя одного… Я сидел и смотрел, как ее короткие вдохи становятся все более редкими. Когда они прекратились, я встал и приказал маячившему за спиной дежурному:
— Похоронить у пруда, рядом с беседкой. Сами решите, кто сделает проект памятника, представить его мне не позже послезавтрашнего вечера. Никакого авангардизма, это должна быть просто моя кошка в натуральную величину.
Придя в кабинет, я первым делом поставил еще по галочке в блокноте, что означало — подтверждение решения по данным персоналиям нужно не только завтра, но и послезавтра. А потом от греха подальше убрал его в сейф — настроение было таким, что, поддайся я ему, в блокноте сразу будет заполнена еще одна страница, если не полторы. После чего подумал — а не перенести ли на завтра запланированный на пять вечера визит одного вроде как дипломата? «Вроде как» — это потому, что никаких официальных дипломатических отношений с Китайской Республикой у нас не было — а имелось состояние войны, да и то одностороннее. То есть эти деятели до сих пор не удосужились нам ее объявить — сначала просто из-за отсутствия МИДа, а потом, видимо, из-за своей врожденной китайской неторопливости. Но парламентеры от Суня, с которыми обсуждались вопросы численности подлежащих пленению, а также финансовые, прибывали регулярно. Однако этот имел, как говорилось в сопроводительном документе, «особые полномочия для обсуждения важнейших вопросов, касающихся дальнейших взаимоотношений двух держав».
Нет, решил я, откладывать не нужно. Результаты встречи могут повлиять на решение вопроса о приоритетах работ на Транссибе, а совещание величеством на эту тему завтра. Значит, чтобы не было поспешности в принятии решения, с китайцем надо беседовать сейчас, тем более что вопрос, как это делать — поласковей или пожестче, решился в пользу последнего пункта.
Гость, едва закончив с выражениями глубочайшего почтения, испытываемого ко мне как им лично, так и господином президентом китайского народа, тут же перешел к неприкрытому шантажу:
— В преддверии серьезных трудностей, ожидающим Российскую империю в ближайшем будущем, Китай готов подтвердить свой нейтралитет — правда, при условии вывода с его территории иностранных войск.
Примерно с полминуты я раздумывал, чем грохнуть по столу — ладонью или кулаком? Потом решил, что для начала лучше ладонью, проделал это и сообщил китайцу:
— Со своими трудностями Россия разберется сама. А вам я бы посоветовал обратить внимание на трудности Китая, как более близкие по времени. Вашему руководству не приходило в голову, что перед большой войной Четверка захочет обеспечить себе надежный тыл? А по результатам последних экспериментов можно сделать вывод — самый спокойный тыл получается после обработки его эфирными бомбами. Того их количества, что у нас есть, хватит для дезинфекции местности на двести километров от манчжурской границы. Вот именно это и случится в ближайшее же время, если ваше руководство не встанет на реальные позиции. А они таковы… Никуда японские войска не уйдут с Квантуна, про это забудьте, как и про Корею. Вот пойдут ли дальше — это уже от зависит от вашей сговорчивости. Если Китай станет союзником Четверки, то, естественно, его теперешние границы будут признаны всеми ее членами. А союзничество — это не военная помощь, не нужна нам она от вас, но участие ваших граждан в необходимых работах. Причем им-то платить будут по-прежнему, а вот экономическая помощь вашей республике прекратится до победы в грядущей войне, так и передайте господину президенту.
119 
