Последние отзывы

  81  

Желание обладать ею – так он представлял себе причину, по которой женщину смогли увести у него прямо из-под носа. Именно это особенно уязвляло. Его пронзили в самое сердце. Обратиться в милицию? Надо только облечь запрос в правильную форму, чтобы не оказаться предметом пересудов и насмешек…

Тем временем в органы охраны правопорядка поступила информация о Вороне. Хозяева гостиницы не понадеялись на Шаина и его людей. Они знали, что в деле розыска ничто не может сравниться с многочисленным и отлаженным милицейским аппаратом, имеющим к тому же широкую сеть осведомителей и легальное право на досмотры, допросы, расклейку фотографий.

Обязанности решить вопрос в три дня с “мюэллима” никто не снимал. Если Шаина опередят менты или он не уложится в срок, деньги будут стребованы сразу и в полном объеме. А хуже всего то, что его акции у начальства понизятся и ему станут подыскивать замену. Теперь нравы суровые, прошлые заслуги не в счет. Свежий прокол перевешивает самую длинную череду достижений.

Как назло у Вороны нет в городе родственников. Друзья и подруги? Он дружил со множеством людей и одновременно ни с кем. Вольная птица… Наводя справки об этом юнце, Шаин все больше испытывал зависть к легкости, с которой Ворона жил на свете. Щедрый и ласковый с проститутками, барменами, таксистами, никому не подотчетный, не обремененный никакими обязательствами.

Можно было бы выволочь его родню из Махачкалы. Если б не вторая чеченская война. Сейчас там прифронтовая зона, полно военных и фээсбэшников. Остается главная зацепка – Борис. И еще, косвенно, эта шлюха, Космачева. По словам Ильяса, именно Борис возле “Каравансарая” вытащил ее из-под носа. Гнались за ними, кажется, ранили. Может, и врет: скорей всего побоялись связываться. Побитую машину предъявили – так это недолго устроить.

* * *

К рассвету Комбат уже вернулся в город. По пути он подумал, что место для своих подопечных выбрал вполне подходящее. Теперь “гуманитарные” соображения – в сторону. Надо всерьез заняться делом. Опыт показывает, что существует некий срок при выполнении боевой задачи. Если не удается в него уложиться – темп утерян, и слава богу, если выживешь. Срок этот ощущаешь кожей. На сей раз, судя по всему, он уже использован на три четверти.

Рублев не стал заезжать к знакомым Вороны, просить “переодеть” тачку. Он всегда считал себя бойцом, а не киллером. Солдатом, а не орудием возмездия, пусть даже справедливого. Солдат не гоняет на “иномарках”. Он предпочтет крышу вагона, пересохшее русло реки, подземный канализационный коллектор.

Сейчас он бросит “аудюху” и почувствует себя гораздо свободнее. Надо только выбрать в городе пункт назначения или хотя бы район, куда он доберется на колесах.

Тут мысль, которую Комбат все время отгонял от себя, оформилась со всей очевидностью: ему нужно, наконец, попасть в морг при городской судмедэкспертизе. Если трупы забрала милиция, они не могли миновать это заведение.

Почему до сих пор он отказывался признать эту необходимость? Риск, конечно велик – наверняка тамошний персонал предупрежден, наверняка им ведено сразу же сообщить о всяком, кто станет интересоваться трупами русских. Но дело не только в риске. В голове заранее сложилась последовательность: сперва он разбирается с чеченцами, потом находит тела ребят Если он сейчас сделает шаг в сторону морга, то уже не успокоится, пока не взглянет на покойных. Тогда мертвые раньше срока повиснут на нем тяжким грузом – он ведь не позволит себе оставить их на прежнем месте.

Здание морга все время рисовалось перед глазами, словно силуэт человека с неясными чертами лица, но от которого он не мог отвернуться. Бросив машину за три квартала до цели, он проверил – не выбилась ли рубашка из брюк, пригладил рукой волосы и пошел по пустынному тротуару, залитому утренним светом.

Еще только шесть часов утра. Мир чист, как новорожденный ребенок. На протяжении всей улицы, доступной глазу, видны только двое прохожих. Добро и зло, страсти и немощи людские еще не выплеснулись наружу, но буквально через час картина будет совсем иной.

Дверь в небольшое здание морга была закрыта. Заглянув в зарешеченное окно, Рублев различил человека в белом халате, уронившего голову на стол. Дежурный санитар видел последний сон перед окончанием смены. Не хочется сейчас будить его и объясняться. Может быть, тела еще здесь и удастся обойтись без посторонней помощи?

  81