123 
Глюк с Ведичем владели чудесным откровением, недоступным никому в округе. Знать точное время и место еще не случившегося катаклизма — великое дело. Как там говорится? Он попал не в то место и не в то время? Задача сталкеров заключалась в том, что они должны были очутиться именно «не в том месте», но успеть выскочить оттуда до того самого «не того времени». И нужно было сделать это перед самым моментом, когда челюсти уникальной катастрофы уже начнут смыкаться. Именно потому Ведичу с Глюком и не удалось полюбоваться происходящим спокойно. Но кое-что они увидели.
Правда, вначале они почувствовали. Наверное, самый краешек высунувшей язык гравитации коснулся и их тоже. Какая-нибудь там четвертинка, а может, и четвертинка восьмой доли прибавочного «G». Они, признаться, и не поняли, была ли это добавочная тяжесть, или просто сама усталость накатилась волной.
В момент катаклизма сталкерам было не до наблюдения. Ведич несся вперед, не разбирая дороги. При этом еще пытаясь хоть как-то сгладить свою интенсивную, прыгучую подвижку. Ведь на плечах у него находился лишенный экзоскелета друг. Поскольку аномальная зона повышенной гравитации образовалась за спиной Ведича, то видеть непосредственно он не мог совершенно ничего. Ну, разве что в камерах заднего обзора. Но было ли время любоваться видами, когда каждую секунду приходилось выбирать, куда ставить разлапистую механическую ступню?
Так ведь и Глюк тоже не сидел в кресле круизного лайнера, потягивая коктейль. На горбу «скелета» Ведича кресел не наличествовало. Глюка болтало, как некую известную субстанцию в проруби. Так что оглядываться назад получалось лишь иногда. Но в основном, чтобы посмотреть, не подобрался ли кто-то из преследователей впритирку. Сам Глюк был к Ведичу пристегнут, но все равно требовалось держаться еще и двумя руками, а также и ногами. Это в идеале. В действительности, одна рука Глюка была постоянно занята пистолетом-пулеметом. Правда, он держал его на предохранителе, опасаясь, что на какой-нибудь кочке тот сработает от тряски. Вовсе не хотелось сделать лишнюю дыру не в механоиде, а в какой-то из частей тела — своего или Ведича.
Короче, ни тому, ни другому из вероятных наблюдателей было в момент катаклизма не до осмотра окрестностей. К тому же, чтобы наблюдать всю эпохальность картины, требовались просто-таки нечеловеческие возможности. Так что все интересное они пропустили.
И значит, единственными свидетелями и одновременно жертвами оказались механоиды.
107. На льду
Жуткий язык утроенной гравитации вырвался из своей барьерной «резервации» всего на минуту с мелочью. По капризу судьбы и совершенно верному прогнозу «коллег-пришельцев», он ударил по новосибирскому водохранилищу. Поскольку и вода, и лед потяжелели в равной пропорции, то вроде бы лед не должен был провалиться сам по себе. Но продлись катаклизм чуть дольше, лед бы все равно лопнул. Потому как в зону повышенной тяжести тут же начала перетекать вода из окружающего пространства. Ведь вовсе не вся территория водохранилища угодила под удар тяготения. И уж тем более еще меньшая его часть попала именно под утроенное.
В одном месте край языка коснулся берега. Это был левый берег водохранилища, куда более обрывистый, чем правый. В точке, где гравитация достигла пика, берег обрушился. Волну это событие не вызвало, во-первых, из-за льда, а во-вторых, какая волна могла осилить три «G», чтобы подняться вверх. Но около зоны обрушения, на левом берегу, не присутствовало в тот момент ни одного сталкера и даже механоида. Так что мелкий катаклизм пропал втуне.
Гораздо более интересные события произошли посреди водохранилища, как раз там, где и встретились две механоидные армии, вроде бы преследующие добычу, но в действительности, заманенные сюда «волшебной» техникой из Государства Разума. Здесь катаклизм достиг максимума, поэтому те агрегаты, которые только секунду назад весили сто килограммов, внезапно стали весить по триста. Те, что достигали тонны, соответственно, тоже утроились. Но ведь среди многосотенной орды наличествовали и куда более тяжелые монстры.
Зима в локации выдалась суровая, река Обь промерзла на славу. По ней вполне могли кататься даже грузовые машины. Обладают ли механоиды разумом — осталось неясным, но сейчас они вели себя особенно глупо. В принципе, это была всего вторая зима их существования. Эволюции требуется время на приспособляемость. Может, через десять тысяч лет они бы уже выработали инстинкт, подсказывающий, что на льду не следует скапливаться в одном месте большой толпой. И значит, Глюк с Ведичем преподали им первый урок. Наметили, так сказать, тропку к разумному поведению. Однако лед, как выше указывалось, оказался толстенным. Под наваленным сверху снегом, а теперь еще и воинством начал чуть потрескивать. Любой человек уже бы догадался, что дело нечисто, и рванул прочь. Но братцы-механоиды были дерево деревом, хоть и из чистого металла. Они даже ухом не повели, тем более что у большинства таких органов и вовсе не наличествовало.
123 
