Последние отзывы

  58  

– Ага, – сказал он, – явился! – Илларион развел руками, показывая, что да, явился, но, если не вовремя, то он может уйти. – Ты посмотри, что вытворяют некоторые наши, с позволения сказать, соотечественники! Да ты проходи, садись…

Илларион вошел, осторожно опустился в стоявшее сбоку от стола антикварное, ручной работы, неимоверно удобное и располагающее к долгому отдыху и неторопливым размышлениям кресло, придвинул к себе малахитовую пепельницу, которую некурящий Марат Иванович держал для гостей, а в отсутствие оных использовал в качестве пресс-папье, и закурил, деликатно пуская дым в сторонку.

– Вот посмотри, – с жаром толковал ему Марат Иванович, – нет, ты посмотри только! Рукописная Библия, тринадцатый век! И в каком состоянии!

– Я бы сказал, учитывая ее возраст, что состояние не столь уж плачевное, – заметил Илларион. – Отреставрировать можно.

– Отреставрировать!" – воскликнул Марат Иванович с таким выражением, словно раскусил зеленый лимон. – Отреставрировать, конечно, можно… А что ты скажешь, если я тебе сообщу, что в подобное состояние книга пришла буквально в последние два года?

– Шутить изволите? – спросил Илларион.

– Какие уж тут шутки… – Марат Иванович бережно закрыл книгу, повозился с медными застежками и осторожно отложил тяжелый даже на вид том на дальний край стола, нежно проведя сухой старческой ладонью по изуродованной коже переплета. – Библия эта хранилась в библиотеке князей Голицыных, в одном из их подмосковных имений. Как она не пошла в печку сразу после революции – не знаю, но потом попала она к Арсеньеву, Николаю Аристарховичу…

– К тому самому? – спросил Илларион, с уважением покосившись на книгу. О коллекционере Арсеньеве по Москве ходили легенды, и множество бесценных раритетов были обязаны ему спасением от неминуемой гибели.

Если верить этим легендам (а Илларион им верил, делая поправку лишь на неминуемые при передаче из уст в уста искажения), Николай Аристархович в своих розысках не раз рисковал жизнью и свободой.

– К тому самому, – подтвердил Марат Иванович, – земля ему пухом… После его смерти наследники, чтоб им пусто было, как водится, поделить коллекцию не смогли, распродали по дешевке, а деньги уже разделили – их, сам понимаешь, делить легче, да и приятнее, опять же…

– Что ж тут непонятного, – сказал Илларион. – Деньги – движущая сила экономики, а от книг одна пыль.

– Вот именно, – скривившись, подтвердил Пигулевский. – В общем, попала наша Библия к случайному человеку. Человек этот за год спился и по пьяному делу угодил под машину. Жена все его вещи распродала, чтоб духом его не пахло: сильно она покойника не любила, особенно в последнее время. А все, что продать не смогла, снесла с глаз долой в подвал.

– Дальше можно не рассказывать, – сказал Илларион. – В общих чертах все и так ясно. К вам она сама ее принесла?

– Сын, – ответил Пигулевский. – Предприимчивый юноша. Копит деньги на компьютерную игровую приставку. Эту, как ее… «Сега».., или «Мега»…

– Ага, – сказал Илларион.. – Ну, вы ему дали на приставку?

– Еще чего, – мгновенно становясь прежним – едким, желчным и хитроватым держателем антикварной лавки, – сказал Марат Иванович. – За то, в каком состоянии находится книга, ему следовало все руки оборвать. Меня удержало только то, что он тут, в сущности, ни при чем.

Илларион рассмеялся, вообразив, как сухонький Марат Иванович обрывает руки нескладному недорослю, который на полголовы выше его.

– И нечего смеяться, – отдуваясь, проворчал Пигулевский. – Заметь, то, что я тебе сейчас рассказал, – типично наша, российская история. Как подумаю, сколько еще таких вот Библий гниет по подвалам, по сараям, – плакать хочется…

– Ну не так уж и много, – тоже грустнея, ответил Илларион.

– Да, – согласился старик, – пожалуй, ты прав.

Уже не много. Уже. Все, что могло сгнить, уже сгнило.

Не понимаю, откуда у нас такое равнодушие к собственной истории?!

– Это просто защитная реакция, – ответил Илларион. – Нас столько жгли и рубили в капусту, что по-другому, наверное, просто нельзя. Снявши голову, по волосам не плачут…

– Ой, – саркастически воскликнул Пигулевский, – я вас умоляю! Обыкновенное свинство, исторически вытекающее из обширности территории. В Европе, которую великий русский народ свободно может закидать шапками, – и не раз закидывал, кстати, – говорят: не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Что отвечает Европе великий русский народ?

  58