3 
Валька невольно оглянулась через плечо, но позади нее по-прежнему никого не было. Только тогда она сообразила, что, говоря “вы”, клиент имел в виду ее одну. Балалайка едва не прыснула. Нет, она не видела ничего необычного в том, что к ней обратились на “вы” — то есть не видела бы, если бы это случилось днем, где-нибудь в магазине или просто на улице. Но не на работе же!.. Ей даже интересно стало: он что же, и в койке будет ей выкать?
— Мы вам много чего можем предложить, — тем же кошачьим голосом пообещала Валька, невольно выделив голосом слово “мы”. — В пределах разумного, конечно. Извращения и групповуха — это не ко мне. В общем, все зависит от оплаты. Ты что, красавчик, первый раз плечевую подхватываешь?
— Это несущественно, — объявил клиент, из чего следовало, что Балалайкина догадка была верна. — А какие у вас расценки?
— Полтинник в час, — сообщила Балалайка. — Поверь, малыш, это того стоит. На меня еще никто не жаловался.
— Полтинник чего?
Валька фыркнула.
— Ну, не рублей же! То есть рублями я тоже могу взять, но по курсу. А лучше все-таки долларами. Надежнее. Да и мне хлопот меньше — не надо бегать, менять...
— Ошибаетесь, — неожиданно сказал клиент. — Впрочем, меня это не касается. А сколько будет стоить ночь?
Валька хмыкнула. Вообще-то, с учетом жесткой конкуренции, за ночь она обыкновенно брала не более двухсот баксов, и случалось такое нечасто. Ленинградка — не “Интурист”, тут все, как правило, происходит по-быстрому, чаще всего на заднем сиденье или в кабине грузовика. Кому нужна плечевая на всю ночь? То-то, что никому. Да и где найти мужика, который мог бы заниматься этим всю ночь напролет? Это они только на словах половые гиганты, а как дойдет до дела, мало кто способен продержаться дольше двух минут. Чих-пых, и готово дело, можешь собирать тряпки и отправляться в ванную...
— Пятьсот, — нагло сказала она. — И шампанское.
— Шампанское — это обязательно, — сказал клиент. — Но вам не кажется, что пятьсот — это многовато? Впрочем, это не имеет значения. Садитесь.
Валька отступила на шаг, опасливо вглядываясь в тускло освещенный уличными фонарями салон машины. Исходя из собственного богатого опыта, она знала, что деньги — особенно такие большие — могут не иметь для клиента значения в одном-единственном случае: если он вообще не намерен платить.
— Садитесь, садитесь, — настойчиво повторил клиент и потянулся к дверце, чтобы открыть ее.
— Деньги вперед, — еще немного попятившись, заявила Балалайка. Она попятилась бы и дальше, но помешал бордюр.
— Разумеется, — сказал клиент.
Валька увидела, как он вынул откуда-то бумажник и, покопавшись в нем, протянул ей пять купюр по сто долларов. Это не лезло ни в какие ворота: на ощупь деньги были как настоящие, и ничто не мешало Вальке прямо сейчас, не утруждая себя посадкой в машину, стрекануть вдоль по Ленинградке под крылышко к двухметровому Вадику. Нужно было быть последним кретином, чтобы не учитывать такой возможности, следовательно, клиент либо действительно был полным лохом, либо полштуки баксов для него деньгами не являлись.
Валька прислушалась к своей интуиции, но та впервые в жизни растерянно молчала: похоже, она, интуиция, тоже не знала, что ей думать по этому поводу. На маньяка клиент как будто не походил, но... Вот именно — но! Так мог вести себя стопроцентный лох, впервые попавший в Москву из какого-нибудь Мухосранска и решивший побаловаться с настоящей проституткой. Но откуда у лоха такие бабки? В казино, что ли, выиграл? Или украл?
— А деньги настоящие? — спросила она, чувствуя себя при этом последней дурой. (Так он тебе и сказал!)
— Да, — сказал водитель “десятки”. — Деньги настоящие, не волнуйтесь. Откровенность за откровенность: а ваша коса настоящая?
Валька невольно усмехнулась.
— Если не будешь меня обижать, я тебе разрешу это проверить, — пообещала она и, махнув рукой на свои смутные страхи, полезла в машину. В конце концов, за ней наблюдал Вадик, который в случае чего не даст ее в обиду. Прежде чем захлопнуть за собой дверцу, она сделала незаметный знак в сторону стоявшего поодаль “БМВ”, знак этот означал, что ее сняли до утра и что за клиентом необходимо присмотреть. Она увидела, как “БМВ” Вадика завелся, вытолкнув из выхлопной трубы облачко казавшегося в свете фонарей белым дыма.
— Ну, и чем мы будем заниматься целую ночь? — спросила она, хлопая заедающей дверцей и размещая в тесноватом салоне свои длинные ноги в сверкающих лаковых ботфортах.
3 
