Последние отзывы

  90  

Суворин подхватил упавший ноутбук и кинулся к выходу из пещеры.

* * *

Они уходили все дальше, поднимаясь вверх по узкой тропе, круто забиравшей к перевалу. Шумилов уже едва мог идти, и Чепрагин тащил его, перекинув правую руку сержанта через свою шею. Тот едва переставлял ноги, каждый шаг давался ему ценой неимоверных усилий. Боль заставляла Шумилова поминутно морщиться и стонать сквозь зубы, но он по-прежнему решительно отказывался от того, чтобы лейтенант понес его на плечах.

Выстрелы позади них неожиданно оборвались. Чепрагин остановился и поглядел через плечо. Он увидел, как сначала с опаской, не спеша, а затем все быстрее и быстрее сбегаются к тому месту, где остался Подольский, темные фигуры в пропитанном осенней влагой камуфляже.

— Патроны закончились… — прошептал он одними губами — так, что даже сержант не расслышал. — Что же ты наделал-то, Роман…

Сержант ничего не говорил — он молча всматривался в то, что происходило там, внизу. Шумилов стоял, намертво вцепившись пальцами в куртку Чепрагина, и кусал обветренные губы, едва сдерживаясь, чтобы не…

— Еще одна граната у него, — произнес лейтенант.

Слова утонули в сыром воздухе, оставшись без ответа.

И тут грянул взрыв. Как раз тогда, когда почти десяток чеченцев собрались вокруг укрытия, в котором находился Подольский. Их тела отбросило в разные стороны, словно тряпичные куклы; взрыв взметнул в воздух черные комья земли, щебень и клубы дыма, в которых полыхнула яркая вспышка.

Оставшиеся немедленно залегли. Они не поднимали головы еще долго, как будто опасаясь, что русский солдат все еще жив.

Но Шумилов и Чепрагин этого уже не видели. Они продолжали взбираться вверх по тропе, к медленно приближавшемуся перевалу, обозначенному темным гребнем сосновой поросли. Мысль о том, что делать дальше, еще не приходила в голову никому из них — спецназовцы хотели пока только добраться до перевала. Казалось, что там, на перевале, об этом уже можно будет не думать.

Один раз они остановились, чтобы потуже перебинтовать сержанту щиколотку. Шумилов, тяжело дыша, привалился спиной к холодному камню — и, едва Чепрагин начал разматывать грязный бинт, чтобы немного освободить его чудовищно распухшую ногу, он чуть не заорал от боли в полный голос.

— Держись, Мирон, — впервые назвал его по имени Чепрагин. — Похоже, у тебя не вывих, а перелом. Перевалим на ту сторону, попробую сообразить шину. А пока…

Стараясь не встречаться глазами с Шумиловым, он смотал уже растянутый старый бинт и разорвал новую упаковку. И он, и сержант прекрасно понимали, что означало сейчас, в горах сломать ногу. Добро бы у них была какая-нибудь возможность отлежаться в укромном месте. Нет, такой роскоши им не предоставят. Чеченцы теперь перевернут все горы, но вытащат наружу так насоливших им русских. А если даже не вытащат, драпать от них придется довольно долго, и не с поломанной ногой этим заниматься.

— Слушай, — пробормотал наконец Шумилов, — может, ты оставь меня, а? Я, как Роман…

— Заткнись, — негромко, но увесисто обронил Чепрагин, затянув ногу сержанта в невыносимо тугую повязку. — Прорвемся.

Просовывать ногу в ботинок не стоило и пытаться — она так разбухла в щиколотке, что вошла бы туда только после серьезной обработки на токарном станке.

— Придется тебе босиком… — хмуро бросил Чепрагин, критически оглядывая свое творчество. — Теперь Панкрат может на нас не рассчитывать — первым делом тебя надо к нашим доставить, в больницу…

Шумилов нетерпеливо дернул плечом:

— Кончай базар, лейтенант. Будет нам с тобой больница, и хорошо, если не психиатрическая. Чепрагин криво усмехнулся:

— Ну вот, уже в себя приходишь. Давай дальше ковылять, что ли…

Сержант ухватил его за плечо сильными, словно клещи, пальцами. В другую руку взял ботинок (когда-то же его придется снова обуть!), через плечо перебросил ремень “АКМ” с ополовиненным рожком.

— Поехали…

Они снова двинулись по тропе, чутко вслушиваясь во все посторонние звуки.

Боевики, видимо, решили оставить их в покое. Причины для этого у чеченцев были весьма веские — после того, как Роман взорвал себя, а заодно еще четверых бандитов, их осталось не так уж много, чтобы продолжать погоню. Гортанные выкрики команд на чеченском языке вскоре затихли далеко внизу. На то, чтобы преодолеть остававшиеся до перевала сто пятьдесят метров, спецназовцы затратили почти пятнадцать минут — тропа пошла круто в гору, и карабкаться приходилось с удвоенной осторожностью, предварительно ощупывая каждый камень. На одном из участков тропы они едва не сорвались — пласт грунта, подмытый дождями, ухнул вниз, и нога Чепрагина ушла в пустоту. В последний момент он успел ухватиться за какое-то худосочное деревце и повис, а Шумилов, выронив ботинок, обеими руками вцепился в его куртку. Корни дерева готовы были вот-вот вылезти из каменистой почвы, когда лейтенанту наконец удалось нащупать опору.

  90