Последние отзывы

  48  

* * *

Они спускались по ступенькам, поддерживая друг друга. Боль тупо пульсировала в простреленной руке, но Панкрату казалось, что рана эта — не в его теле, а где-то невообразимо далеко, на самом краю мира. Мира, в котором они с Ириной пойдут рука об руку.

Она шла, обняв его и поддерживая, словно боялась того, что он вот-вот упадет. Или, того хуже, исчезнет и больше никогда не появится в ее жизни. Свободной рукой она вытирала слезы, без остановки текущие по ее щекам, и изредка касалась его небритой скулы, на которой подсыхали тоненькие струйки крови, вытекшей из-под повязки.

— Сейчас, любимый, — шептала она. — Сейчас тебя посмотрят врачи. Ой, да что ж это я говорю… Я сама тебя сейчас посмотрю, промою раны, перевяжу. Ты же так и не научился повязки накладывать…

Он улыбался ее словам, чуть-чуть поднимая уголки губ, и уже не так беспросветны были его мысли о будущем, душу переполняло сознание сегодняшнего счастья, не оставляя места для размышлений о туманных перспективах.

Выстрел сухо треснул в тишине догоравшего дня.

Эхо стальным горохом раскатилось по крышам, в очередной раз спугнув суматошных галок. Словно где-то высоко в небе переломилась большая, толстая ветка.

Панкрату показалось, что Ирина просто споткнулась. Еще какое-то мгновение его сознание судорожно цеплялось за эту спасительную возможность — споткнулась, с кем не бывает… Он подхватил ее здоровой рукой за талию, и раненая левая рванулась сама собой, чтобы стиснуть плечо падавшей женщины.

Невидящими глазами он смотрел на красное пятно, стремительно расплывавшееся по белой ткани ее халата на левой стороне груди. Ее губы что-то шептали. Беззвучно, совсем не слышно.

Он закричал.

Все, кто при звуке выстрела упал или присел, обхватив голову руками, обернулись, услышав этот жуткий, полный боли и отчаяния полустон-полукрик.

В следующее мгновение Панкрат, до боли стиснув зубы, задавил рвущийся наружу вопль и, подхватив обмякшее тело Ирины, бросился к бэтээрам, за которыми — только бы успеть, Господи! — виднелась карета “скорой помощи”.

Только бы успеть…

Он знал, что не успевает.

Парень с холодными глазами и стальными нервами бросился к нему, чтобы помочь, но Суворин оттолкнул его одним лишь взглядом.

Бэтээры разворачивались, давая ему дорогу.

Ломая клин, они пропускали Панкрата внутрь, к уже бежавшим навстречу ему врачам.

С крыши госпиталя на бегущего человека смотрели спецназовцы “Осы”, молча кусая губы и сжимая в руках так и не понадобившееся оружие.

Он бережно опустил Ирину на заранее подготовленные носилки.

— Потерпи… — Панкрат упал на колени во вспаханную колесами бронетранспортеров жижу. — Только потерпи… Потерпи…

Его подняли с колен и отвели в сторону. Носилки, не медля ни мгновения, внесли в передвижную операционную.

Парень, с которым Суворин освобождал заложников, подошел к командующему и что-то негромко говорил, показывая на него, застывшего рядом с машиной врачей, сгорбленного от горя. По нему скользили восхищенные и сочувствующие взгляды десятков людей, но он всего этого не видел и не чувствовал. Панкрат молился. Бессвязно, нарушая все каноны, но страстно, всей своей кровоточившей душой обращаясь к Господу. Он просил Бога об одном только — оставить жизнь его единственной, его любимой.

Возьми мою жизнь, Господи, если тебе так нужна чья-нибудь жизнь.

Возьми мою…

Возьми…

* * *

Хлопнули двери операционной машины, и врач, вышедший изнутри, опустил глаза.

Слова были ни к чему.

— Нет! — заорал Панкрат, бросаясь к нему. — Чертовы костоломы! Вам бы кобыл лечить…

Он замахнулся, но парень с холодными глазами, неизвестно как оказавшийся рядом, перехватил его руку и крепко сжал. Словно железными клещами.

— Остановись, — четко проговорил он и, не дрогнув, встретил обезумевший взгляд Панкрата. — Ей не помочь. Врачи не виноваты, ты знаешь это.

Мир вокруг внезапно потерял резкость и качнулся из стороны в сторону. Парень подхватил падающего Панкрата и крикнул врачу:

— Быстрее! Он потерял много крови…

* * *

Они стояли возле массивного, приземистого военного джипа. Командующий и парень с холодными глазами. Генерал армии и капитан Службы. Командующий внимательно слушал рассказ капитана, не отрываясь от созерцания пузырей, лопающихся в быстро увеличивающейся луже. Когда же он поднял наконец глаза, то встретил ничего не выражающий взгляд эсбиста. “Прямо как змея”, — подумал командующий, вспомнив кобр, в изобилии водившихся в афганских степях.

  48