Последние отзывы

  120  

— Грузитесь… Да поосторожнее — там у нас еще один союзник. Невольный, правда.

Когда спецназовцы увидели Рашида, скорчившегося среди ящиков, их изумлению не было предела.

— Вы его захватили? — от волнения Чепрагин даже на “вы” обратился.

Суворин покачал головой. Отрицательно. Хмурясь, махнул рукой в сторону Илзы, так и не выбиравшейся из своего кресла, бросил нехотя:

— Ее работа.

— Во дает баба! — не удержался от грубоватого комплимента сержант. — Самого…

Но Панкрат так посмотрел на него, что Шумилов подавился следующим словом и не стал продолжать.

* * *

В ящиках, гремевших во время полета, отыскались консервы, сухари и галеты; были там и большие, по литру, пластмассовые бутыли с водой. Илза при молчаливом попустительстве прочих раскопала несколько пакетов с супами быстрого приготовления и принялась раскладывать костер, хотя ее никто об этом не просил.

Шумилов сидел-сидел, глядя, как она собирает ветви, выбирая те, что посуше, и вдруг, как-то странно крякнув, поднялся со своего места и начал что-то делать со “сферой”, которую вынул из ящика с амуницией. Двумя выстрелами из “беретты” он пробил в ней отверстия и просунул в них кусок толстой железной проволоки. Получилось нечто вроде котелка.

— Вот тебе и пуленепробиваемая, — с мрачным удовлетворением произнес он, критически оглядывая творение рук своих. — Давай, Лиза, кухарь.

Он как-то сразу начал называть ее на русский манер, в то время как Панкрат и лейтенант предпочитали не звать ее никак.

Суворин сразу же, как только они все выбрались из вертолета, взял у Чепрагина две сигареты и отошел в сторону. Даже когда в импровизированном котле забулькала вода, а потом со стороны костра потянуло ароматом горячего, он не повернул головы. Сидел, продолжая курить, и машинально поглаживал цевье автомата, лежавшего у него на коленях.

— Панкрат, присоединяйся! — донесся до него голос Чепрагина. — Давай, пока не остыло.

Суворин еще раз вдохнул дразнящие запахи, летевшие с другой стороны поляны, и его желудок вдруг отозвался неприлично громким урчанием. Пересилив себя, он поднялся и подошел к костру, над которым висела “сфера”, полная дымящегося супа.

Взгляд невольно скользнул к Илзе, сидевшей, опустив глаза долу. Ее руки были сложены на коленях, ноги — подтянуты под себя. Тонкие, как у пианиста, длинные пальцы с короткими, но ухоженными ногтями… Вот, обратите внимание на указательный — он нажал пусковую скобу, когда Панкрат и Ирина шли по направлению к…

Ощутив внезапно, что и сержант, и лейтенант смотрят на него расширенными то ли от испуга, то ли от изумления глазами, Суворин опустил автомат и сел рядом с ними.

Варево оказалось вкусным — к концентрату вермишелевого супа Илза добавила разломанные на куски галеты и приправила какими-то специями. Но Панкрату кусок в горло не лез. Он никак не мог избавиться от ощущения, что за спиной у него стоит Ирина в залитом кровью халате.

Когда он смотрел на Илзу, это ощущение только усиливалось, и его рука, оставив ложку, сама тянулась к автомату.

— Вкусно, — похвалил Шумилов, украдкой бросая взгляд в сторону Суворина. — Как тебе, Панкрат?

Тот сначала ничего не ответил. Потом, глядя куда-то поверх головы Чепрагина, произнес:

— Ты когда-то спрашивал, как я оказался в Чечне. Хочешь, расскажу?

Лейтенант кивнул, несколько озадаченный таким резким поворотом темы (он, однако же, при смене курса даже виду не подал).

— Начну, пожалуй, с того, что я здесь уже не впервые…

* * *

Когда его рассказ подошел к своему логическому завершению, Илза словно уменьшилась в размерах под частыми и не слишком дружелюбными взглядами спецназовцев, без движения внимавших всем перипетиям, взлетам и падениям, поворотам и переворотам в истории Панкрата.

Суворин не мог видеть ее лицо — она прятала его в коленях.

— И вот я ее нашел, — его голос хлестнул плетью. — Вот она, здесь, рядом, а я не могу отомстить за свою погибшую невесту по той простой причине, что ни один из вас не умеет управляться с вертолетом…

Его речь была внезапно прервана очень громким стоном, донесшимся из кабины винтокрыла. Рашиду так и не сняли кляп, поэтому сейчас он мог общаться лишь с помощью нечленораздельных звуков различной высоты и протяжности.

— Ладно, много чести для нашей… — Панкрат запнулся, подыскивая слово. — К черту болтовню, в общем — пора браться за дело.

  120