Последние отзывы

  29  

– Вы кто? – тяжело ворочая губами, проговорил он, и тут же резкая боль отозвалась в голове.

– Мы? – Антон бросил быстрый взгляд на Толика. – Мы – в пальто.

– У меня деньги есть. Берите все, я не буду в претензии, – сказал Николай.

– Насчет денег ты правильно напомнил, – Антон обшарил карманы Николая, извлек портмоне, вытащил пятьсот долларов. – Русские рубли тебе оставим.

Антон умел обнадеживать обреченных. Нормальный обыватель рассуждает примерно так: если разговор заходит о том, что часть денег останется у жертвы, значит, убивать не станут.

– Куда мы едем? – Николай сделал неуклюжую попытку сесть.

Антон помог ему.

– Далеко, – за окнами уже мелькали новостройки окраин.

– Проучить тебя велено, – сказал Толик.

И в этот момент Николай, изловчившись, ударил связанными ногами в спинку сиденья. Толика бросило грудью на руль. Коротко пискнул клаксон. Автомобиль вынесло на обочину, и он загрохотал по пыльному гравию.

– Урод! Ублюдок! – закричал Антон, колотя Николая по голове.

Толик выровнял машину и затормозил.

– Если тебе, дружок, на заднем сиденье надоело, полезай в багажник.

Николай еще слабо отбивался, но что сделаешь против двух амбалов, когда у тебя связаны руки и ноги, а голова ничего не соображает после удара?

Ствол пистолета уткнулся в бок Николаю:

– Машина твоя, мне не будет жалко испачкать ее кровью, – проговорил Антон.

Николай тут же присмирел.

– Пусть сидит в салоне, в багажнике жарко и бензином воняет.

– Пусть будет по-твоему, – вздохнул Толик, усаживаясь за руль.

Машина выехала за кольцевую, свернула на узкую асфальтированную дорогу, уходящую в лес.

Этих мест Николай, приехавший в Москву всего три года тому назад, уже не знал. Охранники же Нестерова ориентировались в подмосковной «глухомани» прекрасно. Они миновали поселок, сплошь состоявший из двухэтажных коттеджей, и вновь выехали в поле.

– Классно дома поставили, – заулыбался Толик. – С дороги смотришь – ничего нет, никто здесь не живет. Незачем простой народ видом дорогих черепичных крыш раздражать.

За полем потянулось болото, сплошь изрезанное мелиоративными канавами, его делили на квадраты высокие насыпи. Машины здесь ездили редко, и трава успела пробиться между камней.

Старый «Мерседес» остановился.

– Выбирайся, – скомандовал Толик. – Погода хорошая, можно и пешком пройти.

– Ноги развяжите, – не подозревая, что его ждет, сказал Николай.

Охранники Нестерова переглянулись.

– Давай развяжем, – предложил Толик.

– Ему это все равно не поможет, – Антон, пожав плечами, вытащил нож и ловко разрезал веревку на ногах пленника.

Тот выбрался из машины, стал на насыпь, запрокинул голову, глянул в голубое небо, по которому проплывали легкие, как пушечные выстрелы, облака.

– Курить будешь?

Николай кивнул. Антон вставил ему в губы сигарету, щелкнул зажигалкой, хлопнул ладонью по плечу.

– Ты мне нравишься, мужик.

– Что ж, хоть это утешает, – ответил Николай.

– Но служба есть служба, работу делать надо. Я бы тебе руку пожал, да некогда уже, – и Антон резким ударом свалил Николая на землю, набросился на него сверху.

Оглушенного Николая охранники вдвоем подтащили к ближайшему польдеру – к тому месту, где металлические пластины перекрывали мелиоративный канал. С одной стороны польдера шло сухое русло, с другой – стояла вода.

– Тут метра три глубины, я на прошлой неделе на всякий случай замерял.

– Прощай, трахальщик, – Толик с Антоном перебросили Николая через поручни. Раздался глухой всплеск, расплылась в стороны плотная ряска.

– Ставлю бакс на то, что он не всплывет, – плюнул в воду Антон.

– Я поставлю десятку на то, что он всплывет, но только если и ты поставишь десять.

– Хорошо, – осклабился охранник. – Но я меняю условие, ставлю десять долларов на то, что он всплывет дважды.

Под водой наблюдалось явное движение. Поверхность бурлила, и наконец Николай вынырнул. Глаза его были безумны, волосы сплошь облеплены ряской.

Он лишь успел прокричать «помогите» и вновь исчез под водой.

– Я же сказал, один раз всплывет. Если бы не кричал, а воздуха набрал, мог бы и снова всплыть.

– Еще не вечер.

Охранники проводили взглядами слабосильную волну, ударившую в заслонку польдера.

– Не всплывет.

– Да уж, – вздохнул Антон, – наверное, я проиграл.

  29