22 
Тут я сделала паузу, чтобы перевести дух, и шеф не преминул ею воспользоваться.
– И что? – опять завопил он. – Полагаешь, ты незаменима? Думаешь, никого не найду и начну по тебе слезы лить?! Не дождешься!
– А я и не собираюсь ждать, – ответила я. – Все заменимы. И я тоже. Рано или поздно найдешь кого-нибудь. Дело не в этом. Просто мне скучно стало тут. Перспективы-то какие? Так что я просто согласилась на более интересную работу. И все.
Врешь!
На этой фразе я вышла из кабинета. А вообще, здорово, что я уже давно на всякий случай изъяла свою трудовую книжку из сейфа. От этого гада можно ждать чего угодно. Порвет на кусочки или еще чего…
А вообще, если честно… противно. Почему нельзя жить по-человечески?
9 июня, вторник. Вчера допоздна болтали с Юлькой. Рассказала, что Ленусик, мой второй бухгалтер, разумеется, огорчилась. Я, говорит, подозревала, что ты там что-то ищешь, но надеялась, что не найдешь. И тут же давай извиняться. Мол, это не потому, что я тебе добра не желаю, а потому, что я тут боюсь без тебя.
Ясное дело, боится. Как бы то ни было, как шеф ни распоясался в последнее время, но со мной некоторую дистанцию он все-таки соблюдал, видно, в память о тех временах, когда мы начинали всю эту канитель. Если Ленка останется одна, он ее будет доканывать. А если придет кто-нибудь, то, может, будет доканывать их обеих. Хотя… смотря кто придет.
А остальные… Странно все это. Ты работаешь с людьми бок о бок несколько лет, думаешь, что вы если не друзья, то хотя бы хорошие знакомые, а потом наступает момент истины… вроде как сейчас, и ты сразу понимаешь, что ни фига подобного-нет здесь у тебя хороших знакомых, и, когда ты через неделю отсюда уйдешь, о тебе позабудут очень и очень быстро. Противное чувство.
А Тим мне сегодня сказал, что чем чаще меняешь работу, тем реже это чувство испытываешь.
– Почему это? – заинтересовалась я.
– Потому что оно противное, только когда первый или второй раз, а потом ты уже заранее знаешь, как все будет, и никаких вредных иллюзий не питаешь.
– Это что получается, – задумчиво проговорила я, – мы никому в этом мире не нужны? Но это ж очень печально.
– Да ерунда, – возразил он, – зависит от того, с какой точки на это посмотреть.
И с какой точки смотришь ты?
– С той, где максимальный обзор.
– Загадками говоришь.
– Да ни фига, – рассмеялся он, – ты просто не зашоривайся до каждой конкретной ситуации. А то будешь видеть только то, что под носом, а под носом обычно пыль да грязь, и та размером с пятачок. А ты глянь вдаль.
10 июня, среда. Не поверите-он нашел бухгалтера. И гордо привел ее сегодня ко мне: мол, смотри, какой я удалец. Наверное, жена его отрыла где-нибудь. По ее наводке здесь уже половина фирмы работает.
Дамочка под сорок, средний рост, средний вес, среднее все. Мозги? Насчет мозгов не знаю, еще не поняла, а может, так и не пойму до своего увольнения. Да оно мне и не надо.
– Только не говори ей, что ты тут работала неполную неделю, – сказал шеф.
Прооравшись, он опять стал вполне вменяемым. Интересно, что именно его больше всего задело в моем уходе?
Дамочка оказалась не промах. Когда дело дошло до объяснения наших «нюансов», а под «нюансами» я подразумеваю всю эту антиналоговую кухню, она крепко призадумалась, а как только я закончила свою вводную, она почесала карандашом нос и изрекла:
– Ой, я сейчас.
И куда-то отправилась.
Как потом выяснилось-прямиком к шефу.
– Вы мне ничего не говорили о том, что у вас так все… – Она многозначительно посмотрела на шефа.
Почему знаю? Потому что там как раз сидел Лешка из продаж.
– Ну… – заерзал шеф.
– Это-предмет для дополнительного разговора, – увесисто сказала дамочка.
– Хорошо, хорошо, – забормотал шеф. – Сейчас закончу тут…
Закончил. Дамочка пока ожидала в приемной. Затем зашла. Спустя десять минут вышла. И вернулась ко мне дослушивать про наши «нюансы». Значит, выжала из него довесок. Любопытно, на сколько они в итоге договорились? Спрошу ее завтра.
А Лешка сказал:
– Кобра. Не то что ты.
– Я хуже, что ли? – спросила я.
– Да ты что! – испугался он. Я змей не люблю. Да их никто не любит.
– А разве здесь нужно, чтобы любили? – вздохнула я. – Здесь нужно, чтоб уважали, а лучше-чтоб боялись.
– Может быть, – кивнул Лешка. – Но по жизни-то лучше, чтоб любили. Во всяком случае, мне лучше так.
Мне тоже. Именно поэтому я такая, какая есть.
22 
