Особенно,... 
32 
— Обнаженная натура, — прокомментировал Стас.
— Да, — кивнула Катя. — Снимки получились не слишком удачные, но М. на них узнаваема. Она получила какие-то деньги и вскоре об этом позабыла. Фотограф сказал, что у нее нет данных, и больше на съемки не приглашал. М. подумала, что фотографии и негативы он просто-напросто выбросил. Надо заметить, что внешность у М. и впрямь не модельная, — Катя сказала это, зная себе цену. -Вот я, к примеру, могла бы, но я честная девушка и в таком виде сниматься не буду.
— Прошли годы, — сказал Стас.
— Ну да. С тех пор прошло двадцать лет. Судьба М. чудесным образом переменилась. Она со школы ходила в любительскую театральную студию и, окончив ее, все-таки поступила в театральное училище, бросив техникум. У нее оказался драматический талант. М. стала характерной актрисой в одном из лучших театров Москвы. А последнее время активно снимается в сериалах. Причем у нее имидж женщины, положительной во всех отношениях. Матери семейства, верной, преданной, заботливой. Целиком положительный персонаж. Сейчас по Центральному каналу идет рейтинговый сериал, в нем М. играет молодую бабушку. Ее восемнадцатилетний сын стал отцом, и…
— И сейчас всплыли эти снимки, — остановила вольный пересказ рейтингового сериала Люба.
— Именно, — кивнула Катя. — В ее почтовый ящик бросили конверт. А в нем те самые фотографии. Двадцатилетней давности.
— Плати, а не то это будет во всех газетах, — продолжил Стас.
— Именно. И в газетах, и… Анонимный шантажист грозится, что снимки появятся в Интернете. И постер: «Обнаженная бабушка». Это, мол, будет сенсация.
— Вот как? — Стас посмотрела на Любу. Та сразу поняла: Интернет. Флэш-мобберы тоже узнают о готовящейся акции через Интернет. Следовательно, шантажист — человек в этом плане продвинутый.
— И чего ж она боится? — удивилась Люська. -Кто только сейчас голым не снимается!
— У нее имидж, — вздохнула Катя. — Она во всех отношениях женщина безупречная. Ее могут перестать приглашать в сериалы.
— Человек не хочет, чтобы эти фотографии были опубликованы, — сердито сказала Люба. — Что тут странного?
— Да, собственно, ничего, — пожал плечами Стас. Потом спросил: — И что госпожа М. хотела от Шестакова?
— Негативы, разумеется, — ответила Катя. — Хотела, чтобы шантажист перестал ее беспокоить. А уж каким способом наш сотрудник это сделает…
— Вплоть до физического воздействия, — усмехнулся Стас.
— Мы этим не занимаемся! — запротестовал хозяин агентства.
— Да ладно, здесь все свои, — подмигнул Самохвалов.
— Не занимаемся! — в один голос сказали Святослав Генрихович и Катя.
— Понятно. Шестаков урегулировал конфликт? -спросил Стас.
— Насколько я знаю, нет, — вздохнула Катя. — М. звонила вчера. Рыдала в трубку. Ей опять звонил шантажист. Требовал денег. Она кричала: «Ну сколько еще это будет продолжаться?!»
— Ее можно понять, — заметила Люба.
— Может быть, у Володи просто не было времени? — предположил Стас. — Насколько я знал Шестакова, он был мастер улаживать такие конфликты.
— Да, — согласилась Катя. — Скорее всего, у него действительно не было времени. Но шантажиста он нашел. Оставалось съездить к нему и…
Катя испуганно посмотрела на хозяина.
— Поговорить, — энергично взмахнул рукой тот. -Это мы могли бы перепоручить одному из наших сотрудников.
— Адрес утерян, — напомнила Катя.
— Ах, да! — хлопнул себя по лбу «Шаляпин».
— Значит, все сначала, — вздохнул Стас. Потом спросил: — Чем же Володя был так занят, что не нашел времени нанести визит фотографу? Насколько я в курсе, он уезжал в командировку?
— Именно, — кивнула Катя. — В какую-то деревню. Ведь дело было срочное. А клиент очень богат. Он внес оч-чень большой аванс. Просто-таки неприлично большой! — с восторгом сказала она.
— Я помню, — воодушевился Святослав Генри-хович. — Сумасшедший миллионер!
— Ему вдруг загорелось найти свою дочь, -подхватила Катя. — Спустя тридцать лет! Вы представляете? У него в автокатастрофе погибли жена и сын! И вот он решил оставить все свое огромное состояние дочери, которую много лет назад бросил! И заплатил нам такие деньги! Сказав, что это всего лишь аванс! Не удивительно, что Шестаков все бросил и умчался на ее родину, в какую-то деревню! Ему была обещана сумасшедшая премия!
— В Ольховку, — тихо сказала Люба.
32 
