150 
Порез на пятке побаливал вполне терпимо, идти было можно, равно как и неприятный укус на бедре, разболевшийся к утру немного сильнее, но я все же решил себя на прочность не испытывать. Объяснил причину, договорился с Байкиным и уселся на одну из лошадей, белую, на которой разъезжал Павел, тот самый, с которым мне подраться довелось.
Тропа стала еще хуже, проводник от местных, оставшийся с нами, сказал, что здесь пару дней назад прошло несколько человек. Не «негров», следы от обуви, пусть и совсем оплывшие, явно выдавали «цивилизованных». Прошли от берега, как раз в сторону брода, обратно этой же дорогой не возвращались. Думаю, что вообще никакой не возвращались, иначе яхту вчера отбить бы попытались.
Чем ближе к месту, тем осторожней шли, уже под конец просто крались, оставив далеко сзади мулов, расчет, коней и меня. Когда подошли совсем близко, то тогда уже и я спешился, догнал остальных.
Отряд свернул в сырые и душные заросли, кишащие комарами, передвигался уже в час по столовой ложке, больше оглядываясь. Затем проводник предупреждающе поднял руку, а затем жестом показал «занять позиции».
Точно, дошли. Наполовину заросшая и расплывшаяся от постоянной влажности тропа сворачивала прямо в быструю мутную реку, с журчанием преодолевавшую в этом месте небольшой перекат. Судя по тому, что тропа продолжалась на противоположном берегу, как раз в этом месте и был брод. Ничего подозрительного возле него и за ним мы не увидели, пустота. Тишины не было, в джунглях вообще тишины не бывает, тут все время птицы орут.
Позиция для обороны удобная, оба берега достаточно высоки и заросли до непроглядности, укрыться легко, заметить засаду трудно, почти даже невозможно, особенно если племя бежать кинется. При этом отсюда все простреливаться может метров на двести, а то и больше, река, берега и тропа вдаль, насквозь. Если правильно все сделать, то можно против больших сил держаться. Сколько-то.
– Занять позиции, – сказал Петр.
Десяток начал растягиваться в полукруг, как бы охватывая собой выход из брода. Я подкрался к Петру, сказал:
– Я бы фланговое выставил. Найдут способ переправиться в другом месте, хотя бы малыми силами – будут у нас проблемы.
– Выше не переправишься, там горы начинаются и вообще не пройдешь, – ответил Петр. – А ниже по течению двоих выставлю, хорошо. Марьян, сгоняй к бомбометчикам, пусть позицию занимают. Окапываемся!
Копать было нелегко. Даром что почва мягкая, но зато вся с камнями перемешана, гравий сплошной. Тут горы близко, так что почва уже вот такая… двойственная, что ли. Окоп получался мерзким и сырым, таким, в какой лезть не хотелось, но глянув на других, нашел способ благоустроить. Все остальные, отойдя в тыл, чтобы не демаскировать позицию, резали ветки и листья и устилали ими дно своих укрытий. Я тоже не поленился, нарезал от души, получив достаточно сухую, слегка пружинящую подстилку. Подвигался в окопе, повозился, вроде пристроился. Набросал дополнительных листьев на бруствер, так оно еще скрытней получится.
Бомбомет, кстати, на поверку оказался самым обычным минометом, калибра так миллиметров в шестьдесят, пожалуй, точнее не скажу. С не слишком длинной трубой. Его расчет начал сноровисто окапывать и маскировать свой «самовар».
До условленного времени оставалось часа полтора примерно. Кто болтал, кто придремал, а кто-то решил на пустой желудок не воевать, и презрев риск ранения в живот, взялся за сухой паек. Я стащил штаны и снова поглядел на место укуса. И понравилось оно мне куда меньше, чем вчера. Отек не увеличился, но точка укола в центре превратилась в язвочку, а вокруг нее появилась какая-то темнота. Ощущения при нажатии тоже были странными и очень неприятными. Так… само оно явно не пройдет и проходить не собирается. У нас здесь санинструктор есть, Федор Иванов, но сейчас, перед боем, как-то это все неуместно… Ладно, не сдохну за пару часов, потом покажусь. А порез на стопе чистый. Покровило немного в бинт, но не сильно, уже заживать начало.
Если бойцы и нервничали, то незаметно. Вроде бы и ополченцы, но повадки как у бывалых солдат, это в глаза бросается. Главное – курить никто не курил, хотя, по-моему, Петр такого приказа даже не отдавал. Само собой получается, или это приказ раз и на все времена? В любом случае в засаде курить – самое распоследнее дело, в чистом воздухе некурящий человек способен табачную вонь за сотни метров учуять. И уж тогда расшифровать засаду дело техники.
150 
