Последние отзывы

  119  

– Что?

– Беспредел… ну, безобразие, в общем, где не люди, а твари.

– А-а…

– Но свободных земель наверняка еще очень много. Неужели на них никто не живет из тех, кому, например, церковная власть не нравится? Или по какой другой причине?

– Почему не живет? – удивилась она. – Про Овечьи острова не слышал?

– Нет…, – попытался я вспомнить.

Не слышал. А на карте, хоть и рассматривал ее много, не заметить очень просто, островов здесь многие и многие тысячи, у многих до сих пор и названий нет.

– Это если от Новой Фактории вдоль берега дня три идти, а потом день на юг, то как раз они и будут. Туда как раз те на жительство съезжаются, о ком ты и говоришь. У нас сосед раньше был Лаврентий, так он всю семью собрал, на свой шлюп загрузил и туда на жительство увез.

– А что там? – заинтересовался я.

– Да особо ничего…, – как-то не слишком уверенно сказала Вера. – Просто живут люди сами по себе, два городка построили. Всякое говорят, но проблем от них не много. Если судно под красным флагом увидишь, то это оттуда.

– А название такое у островов почему?

– Там пастбища хорошие, острова большие, – объяснила Вера. – Шерстью торгуют, мясом, пиво там варят. В городах, говорят, весело, правил никаких, пьют и на улицах спят, – добавила она с иронией. – Еще говорят, что там и краденное скупают, и грабленное, и преступники туда бегут, но как-то особо жить не мешают, от турок тех же проблем куда больше.

– Вот как.

Примерно такого знания мне для мозаики и не доставало. Не может быть, чтобы всех удовлетворяла такая жизнь, как в землях под церковной властью. Не потому что там плохо, а потому что люди так устроены, всегда будут чем-то недовольные, хоть ты им всю жизнь малиной облепи. И какая-то альтернатива для таких быть должна, или Церкви правящей пора было бы обзавестись серьезным, а главное – заметным репрессивным аппаратом. А я такого пока не обнаружил. А если так, то есть какой-то клапан для постоянного стравливания давления. При таком обилии пустующих земель решение само напрашивается. Ехали же в свое время люди из Европы в Америку и обустраивали там жизнь по тем правилам, которые казались им верными, так и здесь. Какое-то время мы молча постояли, затем Вера сказала:

– Ладно, я спать пойду, а то зевать не могу больше.

– Спокойной ночи.

* * *

Как и предполагалось, путешествие проходило спокойно. На третий день попали в непогоду, шхуну немного покачало. Но даже мне, полному дилетанту, было ясно, что ничего нам не грозит, а экипаж волнения, похоже, даже не заметил. Разве что солнце скрылось и вода из синей превратилось в серо-зеленую. Форштевень «Чайки» разбивал волну, поднимая при этом тучи брызг, которые летели на палубу. По ходу дела я устроил проверку оружия экипажа и даже поругался вслух, пригрозив всякими карами, потому что пара винтовок была не вычищена и плохо смазана. А на воде, да еще и соленой, загубить оружие небрежением проще простого.

Устроили с Федькой учения по установке пушки на корму и на нос, пр верили матчасть на предмет возникновения ржавчины, но ничего не нашли. По ночам стояли вахты, но никакие враги нападать не пытались.

По мере приближения к Дарованным островам в море становилось людней. То здесь судно увидишь, то там, а ввиду берега и до толчеи стало недалеко. Когда Большой остров показался на горизонте, Иван взялся греть «стирлинга», чтобы в гавань войти под машиной.

– Это Кузнецк? – спросил я у Веры, глядя но город, раскинувшийся на склоне перед нами.

– Нет, ты что? – шепотом удивилась она моему вопросу. – Кузнецк с обратной стороны, там другая гавань. Это Благовещенск, столица. Тут вся торговля и Синод тоже здесь заседает. А вот там, дальше, остров видишь? – показала она рукой.

– Вижу… и что?

– Это Детский, там наша школа.

– А это Большой, значит?

– Точно. А за ним еще Хлебный, он очень большой, там сплошь поля. Дальше Рыбачий, там рыбаков не так много, а больше мастерские всякие, ну и все. Четыре острова, все вместе – Дарованные.

Шхуна со спущенными парусами, под пыхтение «стирлинга» прошла мимо высокой каменной стенки, отгораживающей гавань от моря. Гавань оказалась на удивление просторной, со множество причалов, тесно заставленных разнокалиберными судами. Выражение «лес мачт» здесь приобретало вполне буквальное значение. «Чайка» медленно подошла к полупустому пирсу под номером «14», где ее уже поджидали причальная команда из двух «негров», ловко принявших с борта шхуны причальные концы и намотавших их на тумбы. Получив от Глеба по монете, они шустро побежали обратно.

  119