* * *

Жизнь текла спокойно и размеренно. Работы для меня было немного, по «канонирной части» все было в полном порядке, так что время больше с Верой проводил, всячески помогал ей с делами купеческими, знаний и навыков у меня для такого дела достаточно было, как выяснилось, а заодно, когда посторонних рядом не было, расспрашивал ее обо всем, что в голову приходило. Естественно, не удержавшись, поинтересовался и бесконечно для меня загадочной версией местной «работорговли». Как же так, торговля есть, а рабов не видно?

Когда эта я эту беседу завел, мы с Верой ехали в двуколке от Бороды, куда заезжали рассчитаться за поставленное вино. Двуколкой, разобрав вожжи, управлял сейчас я, а Вера выступала в роли инструктору по вождению. Тоже ведь незнакомое для меня искусство, так сказать, учиться надо.

– А что непонятного? – удивилась она моему вопросу. – Людей мало, земли и работы много. А в племенах люди пропадают, считай, в дикости живут и друг друга режут. Вот и выкупают их, а потом увозят как можно дальше от тех мест, где они раньше жили. Даже сами бегут из племен иногда, кому там жить невмоготу.

– Подожди… так если ты покупаешь где-то людей, то их что, у тебя Церковь выкупает? – уточнил я, удивившись.

– Ну да, – кивнула Вера. – Вожжи совсем не отпускай, подтяни немного.

– Хорошо, – кивнул я. – И что, из «негров» можно сразу сделать нормальных людей? В смысле, тех кто привык уже по другим законам жить?

– Нет, нельзя обычно! – аж замахала она руками. – Если к старости многие совсем в новую жизнь вживаются. Они так, вроде как кандидаты в нормальные люди. Им и оружие продавать нельзя, а если по работе надо, так покупает работодатель и под свою ответственность выдает, и голосовать они не могут, ни в ополчение входить.

– А смысл в чем? – уточнил я. – В их детях?

– Точно, – обрадовалась она, что я сообразил, наконец. – Детей у них забирают почти сразу, с трех лет. Не насильно, могут и себе оставить, но тогда…, Вера затруднилась с подбором слов, и я предположил за нее:

– Им тогда ничего не светит в будущем?

– Точно! – повторила она. – Они тогда тоже будут жить в негритянском квартале, знать разве что грамоту и счет, и работать смогут… конюхами там, или канавы копать, как родители. А если ребенка забирают в церковный интернат, то он получает образование и все прочее. Наш Преподобный Савва из таких детей, например. Жена Ионы, полковника, тоже. Много таких. Церковная охрана из таких и вовсе полностью.

– Поэтому и «негры» для детей…

– Не все, сам понимаешь, – покачала головой Вера, предугадав, что я собирался сказать, – они разные бывают. Дураков среди них даже больше, чем нормальных людей. А как напиваются, так…

– И чем заканчивается?

– Каторгой, обычно, чем же еще? – пожала она плечами. – То зарежет кто-то кого-то, то, бывает, жену так побьет, что доктора еле отходят. Они ведь прямо из племен, тут для них все другое. Но есть и нормальные.

– И у всех так?

– В смысле? – не поняла она вопроса.

– Ну, у турок и франков?

– У франков похоже, а турки рабов держат, по-настоящему, к ним лучше не попадаться, – ответила Вера. – Поэтому и стычки сними часты, они рабов с христианской территории вывозят, а это у нас за набег считается.

  113