Особенно,... 
106 
Оркестрик так отыграл с десяток песен, после чего объявили маленький перерыв. Люди, смеясь и болтая, расходились к стойкам.
– Ну, как тебе? – спросила Аглая, принимая от меня новый бокал с сидром.
– Отлично, – показал я большой палец. – И организация танцев разумная, я с моими талантами не могу никому ноги оттоптать.
– Ну, это временно, – засмеялась она. – После перерыва танцевать будут уже парами, так что у тебя все впереди.
Мне очень понравилось, как она смеется. Всем лицом, белозубо, кажется даже, что она просто светится при этом.
– А за свои ноги ты не боишься?
– А ты что, намерен меня приглашать? – сделал она вид, что удивилась. – Ни за что бы не подумала.
– Ну… не я, так Семен Борода пригласит, – вспомнил я об отставленном ухажере, который время от времени попадался на глаза, поглядывая на меня с до крайности недовольным видом.
– Нет, нет, нет! – захохотав, запротестовала она. – Ты хотя бы легче, Семен если наступит, то танцевать мне потом долго не придется.
Так, за болтовней, дождались того, что оркестр вернулся на сцену. Снова скрипач повторил свой ритуальный счет, снова зазвучала музыка, на этот раз медленная и романтичная. Зал начал быстро разбиваться на пары, и первое, что я сделал – честно сказал:
– А я этого танца не знаю… У нас такого не танцевали.
– Ничего сложного, – сказал Аглая. – Пошли. Смотри на мои ноги и по сторонам. Ну, давай, не бойся, вот так, за руку меня… и пошли.
Нельзя сказать, что совсем ничего сложного не было, да и боялся я своей партнерше на ногу наступить, но к середине танца более или менее приноровился. Успокаивало то, что вокруг отнюдь не все были виртуозными танцорами, никто на меня в ужасе не таращился и пальцами не показывал.
Второй танец оказался тоже поначалу неприятным сюрпризом, что-то быстрое, с верчениями, притопами и кружениями. Спасибо Аглае, взяла инициативу в свои руки, а дальше и я постиг нехитрый рисунок. Оборот дамы, поменяться местами, крутануться вдвоем… да ничего сложного, в сущности. А еще что-то давно-давно забытое поднялось в памяти. Я еще совсем молодой, танцую с девушкой, ощущение ладони на сильной и гибкой талии, ее лицо совсем близко… Ах, мать его йоп, сколько же всего хорошего я потерял и забыл, пока «вопросы решал « и «дела делал», каким дерьмом несусветным все это во мне было завалено. Тогда ведь «красивой жизнью» казалось, а присмотреться – так это и не жизнь была, а какое-то кривое ее подобие. Это вот сейчас жизнь, самая настоящая, с красивой женщиной, под хорошую музыку, а над головой, там, за тростниковой крышей, высокие звезды, и они отражаются в море, которое совсем-совсем близко, рукой подать. За чем бежал все это время, чего добивался, за каким дьяволом влезал во всякие «схемы» и «замутки» – не понимаю. Тогда понимал вроде, а вот сейчас чуть с другого места глянул – и все, как борьба в грязи получается, если присмотреться.
За руку проводил улыбающуюся даму с площадки, подошли к колонне. Там она с какой-то подругой встретилась, маленького роста симпатичной смуглянкой в юбке до колен и высоких сапогах из парусины с рыжей кожей. Представила ее как Полину. Ну а я, представившись в свою очередь, побежал к стойке за напитками, и для дам, ну и для себя тоже.
У стойки было уже совсем людно и суетно. Пришлось подождать, быстро у девчонок уже не получалось. Кое-как подхватил три бокала и осторожно пошел назад, сканируя пространство перед собой на предмет движущихся по неправильной траектории тел. Не хотелось, чтобы два сидра и пиво выплеснулись мне на сорочку, да и вообще… Когда подходил к колонну, увидел стоящего перед Аглаей и Полиной Семена Бороду, Вид у него был надутый и недовольный, он явно на чем-то настаивал. Аглая вежливо улыбалась и отрицательно качала головой. Семен попытался взять ее за руку, но она руку убрала, не переставая улыбаться. Я подошел ближе, спросил:
– Какие-то проблемы?
– Нет, никаких, – обернулась ко мне Аглая, принимая бокал. – Мы просто беседовали.
По Семену не было заметно, что они «просто беседовали». Он был мрачен, надут, и к тому же еще заметно пьян. Круглое красное лицо покрылось потом, от которого борода слиплась сосульками, рубашка тоже промокла от пота – на спине и подмышками расплылись большие пятна. Жилет Семен снял и держал в руке, толстой и заросшей рыжими волосами.
Обернувшись ко мне, Семен посмотрел мрачно, а я ответил все тем же радостно-туповатым взглядом. Пропыхтев что-то, он повернулся и пошел от нас вперевалку.
106 
