128  

Раз уж я должна заканчивать наш Декамерон, то я хочу рассказать про одну счастливую женщину. Живет она в нашем доме, и все ее так и зовут — Счастливая Мария. Она уже на пенсии, пьет, а когда выпьет, то ковыляет во двор, садится на скамеечку и всем, у кого есть время слушать, рассказывает, какая она счастливая. Я историю Счастливой Марии слышала несколько раз, поэтому могу пересказать все точно.

Счастье Марии началось в тот день, когда пришли арестовывать ее родителей. Перед тем, как в дверь постучали, пятилетняя Маша играла с отцом в прятки. Папа водил, а она пряталась. Маша придумала замечательное место, чтобы спрятаться — она забилась под ванну. Лежала она там пока папа найдет ее или крикнет, что не может никак отыскать и сдается. Лежала, лежала и уснула. А в это время квартиру обыскивали, родителей наскоро допрашивали а потом уводили. Отец и мать ждали, что в этот день к ним должна прийти Машина бабушка, и поэтому решили промолчать, что в квартире есть еще ребенок они боялись, что Машу тоже заберут и сдадут в детский дом. Так обычно и делали с детьми арестованных. А вот Маше повезло. Вечером действительно пришла бабушка. Она явилась как раз в тот момент, когда Маша проснулась, вылезла из-под ванны и начала реветь, не обнаружив ни папы ни мамы. По разгрому в квартире бабушка, человек много переживший, мгновенно поняла что тут произошло. Схватила она внучку, первую попавшуюся одежонку, сняла со стены фотографию Машиных родителей и со всем этим уехала подальше от Ленинграда в деревню. И это было первое счастье Марии. Многие дети так и потеряли в те годы не только родителей но и собственное имя: их переименовывали, записывали им другие фамилии, чтобы «успешнее шел процесс перевоспитания».

Перед самой войной Маша уже в девушках ходила. Бабушка повезла Машу из-под Ленинграда в Сибирь, к каким-то дальним родственникам. И это было второе счастье Марии, потому что из-под Ленинграда люди бежали в город, а там потом погибали от голода. А в Сибири они с бабушкой уцелели.

Маша выросла как все советские дети, вступила в пионеры, потом в комсомол и вместе со всеми декламировала. — «За детство счастливое наше спасибо, родная страна!» А про родителей она думала, что они умерли. И только перед самой своей смертью бабушка ей рассказала про отца и мать. А время уж после сталинское было. Кинулась Мария наводить справки, а ей отвечают: «Реабилитированы и живут там-то и там-то». Не успела и по-переживать, как нашла своих стариков живыми, хоть и нездоровыми. А те уж и ее разыскивать стали, как из лагеря вышли. Оба у нее на руках один за другим и умерли. Но Мария считает себя счастливой и тем, что увидела их, и тем, что умерли они у нее дома, в теплой постели, а не на лагерных нарах.

Была Мария замужем за красивым парнем, но неудачно: он был запойный пьяница и бил ее смертным боем.

А когда она заговорила о разводе, то пригрозил убить ее. И Мария боялась, терпела. Но повезло ей и тут: сошелся ее муж с красивой соседкой и сам ее бросил.

Работала Мария проводницей в поезде. Зарплата небольшая и подрабатывала она, как и все проводники, на поездах дальнего следования: с юга везла на север фрукты, а на юг из Ленинграда разную одежду, детали для автомобилей, приемники и прочее, чего не было в Грузии и в Армении. И вот как-то раз устроили в их поезде обыск, стали проверять, что везут проводники, не спекулируют ли. А у Марии была сумка с мандаринами. Решила она ее спрятать на переходной площадке между двух вагонов. Вышла из вагона на ходу и стала привешивать сумку снаружи. Тут вагон тряхнуло, и полетела она с площадки. Но такая уж она счастливая, что не выпустила сумку из рук, а сумка-то прочно зацепилась за какой-то болт. Только ноги и покалечило Марии. Кто-то заметил это из окна и дернул стоп-кран. «Еще бы минута, — говорит Мария, — и я бы выпустила сумку-спасительницу из рук и ушла бы под колеса. Я уж сознание почти потеряла». Счастливая Мария, одним словом.

Положили ее в больницу. Лежит Мария и думает, что если дознаются, каким образом она под колеса полетела — из-за сумки с мандаринами на продажу, то не видать ей никакой пенсии. Но подружка-проводница Марии шепнула, что в суматохе сумку с мандаринами какой-то догадливый пассажир украл, и тем выручил Марию. И дали ей хорошую пенсию, как за инвалидность, полученную на производстве. По этой же инвалидности ей от железной дороги и комнату дали в Ленинграде, восемь квадратных метров! Счастливая Мария!

  128