Особенно,... 
72 
– Да, – задумчиво пробормотал Эрик. – Получается, он всякий раз болен ровно настолько, насколько ему необходимо. Сам себе отмеривает болезнь, сам распоряжается своей жизнью – зная, что его столько, сколько окружающих параллельных миров.
– Должен напомнить, доктор, в данный момент это означает только одно.
– Что?
– То, что в данный момент он умирает!
– Да, доктор, – взглянул Эрик на себя 2056-го. – Мы сходимся в диагнозе.
– Сегодня вечером – разумеется, в твоем, а не в моем времени, министр Звездной Лилии Френик потребует новой конференции и присутствия Молинари. Ему ответят согласием. И Френика ждет жестокое разочарование – ему придется встретиться с новым Молинари, полным сил здоровым молодым человеком из альтернативного пространства, параллельной вселенной. В это же время всем нам известный разбитый болезнью Молинари будет находиться под охраной своей секретной службы «Сикрет Сервис», наблюдая за происходящим по телевизору и радуясь придумке.
– Полагаю, этот второй Молинари, прибывший из параллельной вселенной, добровольно взял на себя миссию помочь нашей Земле.
– Конечно, с радостью, как и остальные двойники Молинари. Все они сходятся в одном: в борьбе с Фреником все средства хороши, годится что угодно. Ведь Молинари – человек, живущий ради политики, хотя любимое дело неумолимо убивает его. Здоровый Молинари после конференции перенесет первый почечный приступ и с этого момента тоже начнет разрушаться и умирать. Затем настанет очередь следующего, и так будет продолжаться до тех пор, пока пришельцы во главе с Фреником не поймут, что им все равно не пережить Молинари.
– «Он нас всех переживет», – вспомнил Эрик слова Ионы о Вергилии Аккермане.
– Мне это напоминает средние века, рыцарский бой. Молинари – это Артур, раненый копьем в бок, само собой понятно, кто такой Френик. Любопытно получается: поскольку Звездная Лилия не знала периода рыцарства – да и откуда им, грибам, его знать? – то и Френику не совсем понятна ситуация. Ему просто невдомек, что Молинари бьется с ним в честном поединке двух лидеров. Френику здесь мнится иное – борьба за экономическое превосходство: кто чьими рабами и фабриками заправляет.
– Говоришь, никакого романтизма? – пробормотал Эрик. – Ну а как же риги? Они-то смогут понять Мола? У них, что ли, был период рыцарства, доспехов и прочей дребедени?
– Рыцари с четырьмя руками и хитиновым панцирем, – усмехнулось «второе я» Эрика. – Любопытное вышло бы зрелище! Исторический боевик ужасов. Видишь, ли, никто не ответит на этот вопрос – мы пока слишком мало знаем о ригской цивилизации, и никто не пытался пока изучать их культуру. Так ты запомнил имя майора военной разведки?
– Дег... какой-то.
– Дег Дал Ил. Запоминай.
– О Господи, – вырвалось у Эрика.
– Довел я тебя до тошноты? И ты меня. Правильно Иона назвал тебя нытиком, и Кэт права, считая тебя тряпкой. Ничего странного, что ты связался с такой женщиной: достойное возмездие твоей мягкотелости и нерешительности. Попробуй хоть в следующем году проявиться немного мужества и волевых качеств. И, в конце концов, не пора ли тебе подыскать новую женщину? Сделай это хотя бы ради меня: когда наступит мое время, не будет на душе так мерзко и мучительно больно за прожитый год. Жизнь в две тысячи пятьдесят шестом изменится хоть немного в лучшую сторону.
– Ишь ты. С чего это я должен для тебя стараться?
– Я же спас тебе жизнь! – Двойник с укором посмотрел на Эрика. – Это ведь я вырвал тебя из рук военной полиции.
– И кого предлагаешь? – насторожился Эрик.
– Марию Райнеке.
– Ты сошел с ума!
– Погоди, выслушай. Они с Молинари месяц как в размолвке, у них была настоящая ссора в твоем времени – в моем это происходило одиннадцать месяцев назад. Поэтому у тебя все шансы, пока о размолвке никто ничего не знает и оппозиционная пресса не раструбили об ней. То, что не получилось у меня, должно выйти у тебя, и так мы изменим наше будущее. Все останется прежним, мир не перевернется, а наше семейное положение несравненно улучшится. Разведись с Кэт и женись на Мэри Райнеке – или на ком угодно другом.
В голосе двойника зазвенело отчаяние.
– Ты не представляешь, что это такое – провести остаток жизни сиделкой у ее постели. Я не хочу такой судьбы, я желаю свободы. Я знаю, избавиться от нее не так просто: она будет угрожать, отказываться... Но мы же вдвоем! Кэт остервенело боится развода, однако если начать бракоразводный процесс в Тихуане, будет намного проще: мексиканские семейные законы вольнее, чем в Штатах. Пригласи хорошего адвоката... Я тут присмотрел одного, из Энсенады. Его-то имя, надеюсь, запомнишь? Мы еще, правда, не договорились, когда начнем.
72 
