21 
– Знаешь, что больше всего потрясает в таланте Винтерса? Он поверил в свою роль, и она его раздавила. Он принял на себя этот образ.
– А что в этом плохого? – удивился Эрик. – Он же актер.
– Нет, с ним все в порядке. Я просто поняла, отчего ты зависаешь на Винтерсе, – говоря это, Кэт вращала в руках бокал, холодный и мокрый, покрытый испариной, с ее любимым коктейлем. – Ты также целиком подстраиваешься под роль, которую навязывает тебе жизнь – например, роль хирурга-трансплантолога. Какая-то, пусть детская, бессознательная часть твоего сознания все время стремится обособиться.
– Но что плохого в том, чтобы стать членом общества и выполнять свою задачу? – возмутился Эрик.
Он спохватился и попытался перевести в шутку этот дурацкий психотерапевтический сеанс, перевести разговор на более простой предмет, привычный и бытовой, в районы, ясно определенные в его уме, когда он наблюдал ее чистую голую бледно-зеленую грудь, мерцающую, как телевизор, люминесцентным светом.
– Это подло, – сказала Кэт. При этих словах внутри что-то сломалось.
Такое же чувство Эрик испытал сейчас, рассказывая Молу о той встрече. Казалось, Молинари услышал его безмолвный стон, потому что молчаливо кивнул в ответ.
– Так ты прячешься от людей, – продолжала Кэт. – Взять хотя бы меня.
И тут, видимо, пожалев его, она сменила тему, за что он был признателен ей. Но почему их разговор так обеспокоил Эрика, оставил рубец в душе?
Позже, когда они поженились, первым требованием Кэт стало, чтобы он держал свою коллекцию подальше от их семейной жизни, в рабочем кабинете, и чтобы ей не попадалась на глаза ни одна из кассет. «Твоя коллекция раздражает меня», – заявила жена, но ничего не объяснила.
Однажды вечером, ощутив сосущую тоску и пустоту в душе, он понял, что соскучился по старику Винтерсу, и захотел поставить одну из кассет.
Кэт выразила недовольство.
– Но почему? – удивился Мол.
Эрик не знал, что ответить. Он понятия не имел и до сих пор оставался в неведении, что с ней стряслось.
Случай оказался первой ласточкой, дальше пошло хуже. Основной ошибкой Эрика в семейной жизни и в обращении с женщинами было то, что он не предвидел последствий. И у него имелась потаенная мечта овладеть когда-нибудь способностью заглядывать в будущее.
Благодаря стараниям Кэт, ее недюжинной энергии, Эрик поступил на службу к Вергилию Аккерману. Тогда он был ей благодарен – каждый на его месте чувствовал бы то же самое. Его основные амбиции были удовлетворены – он состоялся.
Средства, которыми он достиг нынешнего положения, не смущали Эрика: жена часто играет роль лифта, обеспечивая головокружительный взлет там, где другим в течение долгих лет приходится одолевать этаж за этажом. И наоборот, муж тоже бывает большим подспорьем для супруги. И все-таки...
То, что Эрику казалось естественным, странным образом задевало Кэт. Хотя идея пропихнуть его к Вергилию принадлежала ей.
– Так это она устроила вас сюда? – Мол нахмурился. – И после того как помогла, стала этим же попрекать? Ну что ж, пожалуй, картина достаточно ясна.
Джино прикусил губу, лицо его помрачнело.
– И вот однажды ночью... когда мы улеглись... – Эрик замялся: все-таки это было чересчур приватно. К тому же совершенно омерзительно, ужасно неприятно пересказывать.
– Я хочу знать, – не отступал Мол. – И все остальное. Сказав «А», говори «Б».
Эрик пожал плечами.
– В общем, она сказала нечто насчет стыда за то, что мы живем. «Стыдом» она, конечно, назвала мою работу.
Лежа в постели, нагая, с волосами, разбросанными по плечам (в те дни они у нее были длиннее), Кэт заявила:
– Ты женился на мне, чтобы получить работу. Ты ничего не стараешься сделать сам. А мужчина должен выбирать свой путь в жизни.
Глаза ее тут же наполнились слезами, и она уткнулась в подушку, рыдая – или изображая рыдания.
– Не стараюсь? – ошеломленно повторил он.
– Подняться выше, найти работу лучше – вот что она имела в виду, – вмешался Мол.
– Но мне нравится именно то, чем я занимаюсь!
– Ты просто неудачник, который утешает себя тем, что у него есть! – сказала Кэт. Затем, не переставая всхлипывать, добавила: – И в постели ты просто ужасен.
Эрик выскочил из постели, в которой его назвали неудачником и неумехой, и бодрым шагом ушел в гостиную где, посидев некоторое время, перешел в кабинет и поставил кассету драгоценного Джонни Винтерса. Некоторое время он смотрел, как Джонни примеряет одну шляпу за другой и становится совершенно иным человеком под каждой из них. И тут...
21 
