34 
— Но этого не может быть! Он что, был пьян? — (Надо держаться естественно.)
— Говорят. Но надо делать вскрытие… О, Господи! Они хотят делать вскрытие! Я даже не представляю, что теперь будет! Мне-то все это за что?!
— Ну-ну, держи себя в руках, — пробормотала Вера. — И главное, не препятствуй следствию. Надо так надо.
— Ты же поможешь мне?
— То есть?
— Он так тебе доверял! Никому так, как тебе, Вера. Мне больше не на кого положиться. Ведь я единственная наследница. Пашке еще нет восемнадцати. Его целыми днями просто нет дома! Я совсем одна… Вера, мне просто не на кого больше рассчитывать, — повторила Марго. — Так неожиданно это случилось…
— Да-да…
— Ты можешь приехать? Или нет. Как же ты оставишь магазин? Я звонила сегодня утром. Вера, неужели же ты заболела? В такой момент?
— Нет, со мной все в порядке.
— Я сама приеду к тебе. Здесь милиция.
— Милиция?
— Ну да. Надо же проверить. Говорят, что Володина смерть выглядит слишком подозрительной. Ведь он никогда много не пил!
— Ну конечно, надо все как следует проверить!
— Они уже спрашивали… Вера?
— О чем?
— С кем у него была встреча вчера вечером. Накануне. Я сказала, что с тобой. Но ведь я все правильно сделала?
— Ну конечно! — Ох, как потерялась в этой ситуации холеная дама, двадцать лет прожившая за спиной своего мужа! Если бы Вера не нервничала так, она бы откровенно торжествовала. Но теперь ей было не до этого.
— Пока еще ничего не ясно. Надо делать вскрытие, — повторила Маргарита Станиславовна. — — Так я приеду?
— Хорошо. А милиция?
— Что — милиция?
— Они не хотят со мной поговорить?
— Не знаю… Не думаю… Пока нет причин…
— Что ж… — Она вдруг спохватилась: — Мне искренне жаль, Маргарита Станиславовна.
— Чего уж там. Зови меня просто Ритой. Или как там вы меня между собой называете? Марго? Ох, я просто не знаю, что теперь делать! Ведь я ничего не понимаю в делах!
— Ничего, как-нибудь разберемся. До встречи. Рита.
Вера положила трубку. Значит, сегодня представители правоохранительных органов ее не побеспокоят. Хорошо это или плохо? Хорошо, что у нее есть время прийти в себя, плохо, что это дело вообще могут спустить на тормозах. То есть списать все на несчастный случай. Но этого она, Вера Алмазова, им просто не позволит сделать.
Она вызвала секретаршу:
— Соня, мне кофе, пожалуйста. И вот еще что…
— Да, Вера Александровна?
— Все равно это сегодня же станет известно. Владимир Иосифович умер.
— Как это умер? — ахнула Соня.
— Видимо, несчастный случай. С этим будет разбираться милиция. Я жду Маргариту Станиславовну, а ты подготовь сотрудников. Чтобы все было тихо и спокойно. Вы главное работайте. Работайте, — твердо повторила Вера.
Никакой паники быть не должно. Дело, которое ее кормит, не должно пострадать. Ну, Никита, как ты там поживаешь? Как тебе сегодня спалось?
Спалось отвратительно
потому что нетрезвая Наденька беспокойно ворочалась с боку на бок и все норовила к нему прижаться. В комнате было душно, несмотря на приоткрытый балкон, жара все не спадала, и по-прежнему не пролилось ни капли дождя. Он все отодвигался и отодвигался от Наденькиного пылающего тела, сминая простыни, насквозь пропитавшиеся липкой влагой. Тяжело, душно… Никита уже пожалел, что не выпроводил ее еще ночью, а оставил до утра. И вдвойне пожалел, что пошел у Веры на поводу, затеяв эту интрижку. Хотелось немного расслабиться, а вместо этого прибавилась еще одна головная боль. Вера подстроила ему какую-то каверзную ситуацию, а он все еще не понял, в чем это ее смысл.
Заснул он только под утро, и несколько часов кряду блуждал в потемках в поисках какой-то дороги. Местность была знакомая, дома вокруг знакомые, адрес известен, но он никак не мог прийти туда, куда ему было нужно. Долго ехал в электричке, потом пересел на автобус. Очнулся же оттого, что кондукторша стала настойчиво трясти за плечо:
— Эй! Просыпайся! Хватит дрыхнуть!
— А? Что? Мне пора выходить? — Никита открыл глаза и увидел улыбающееся Наденькино лицо. Теперь он дал бы ей все те тридцать, на которые девушка ему наврала. При ярком дневном свете, непричесанная, с размазавшейся косметикой, она выглядела отвратительно. И так же отвратительно себя вела.
— Милый, ты не хочешь подать мне кофе в постель?
— А ты не хочешь приготовить мне завтрак? И прибраться в комнате, где мы вчера так весело провели время?
34 
