93 
— Меня интересует сколько бабок она стоит.
— Это разговор отдельный, — сказал распорядитель, пряча улыбку в щеточки седых расчесанных усов.
— Так сколько она стоит? Ты мне ответишь или нет, только конкретно? Ты меня понял? И в баксах.
— У нас все можно купить за доллары, — шепотом, немного извиняющимся тоном произнес седовласый мужчина.
— Ладно, сколько? Короче, а то рассказываешь сказки про какое-то литье! Меня это абсолютно не интересует, я решил свой домик украсить. Чтобы в каждом углу по скульптуре стояло, я у одного.., видел… Неплохо смотрится. Проводку подведу, а в руки фонарь пристрою позолоченный. Захочу вечером пройтись по дому, щелк — фонарь горит. И девку голую видно. В общем, класс.
А можно сделать, чтобы из кувшина лилось, а? — Комбат начал внагляк косить под дурака.
— Конечно можно! В наше время все можно.
— А что б шампанское из кувшина лилось?
— Шампанское из кувшина? Можно и коньяк, какая разница, в принципе? Я могу посоветовать вам хорошего мастера. Он реставратор и по таким вещам большой специалист.
— Я же еще не беру. Сейчас узнаю, — Комбат открыл крышку телефона, пощелкал клавишами, затем выругался. — Снова факс подключили, ублюдки! Как хозяин уедет, ерундой заниматься начинают. — Так сколько эта баба стоит? Я у своего друга на письменном столе видел одну классную вещицу тоже бронзовое литье. Начищена, горит, как кошачьи яйца — охотник на коне и целая стая борзых. И все из бронзы, как настоящие! Полстола занимает. Он, дурак, под нее баксы сует.
В общем-то поднять ее тяжеловато будет, хотя я на спор поднял одной рукой, — и не успел распорядитель ойкнуть, как Комбат ухватил за бедра бронзовую скульптуру, легко оторвал ее от постамента. — Ты говоришь, два пуда?
— Я вообще ничего не говорил, — покраснев и запыхавшись, распорядитель принялся суетиться и помогать водрузить скульптуру на место.
— Ну ладно, меня эта бронзовая баба не интересует.
Часы у вас хорошие есть?
— Какие вас интересуют?
— Что б не хуже этих, — и Комбат показал на свой золотой хронометр.
Распорядитель магазина сразу же оценил вещь на запястье Рублева. Так же он оценил и запястье вместе с кулаком.
«Странный мужик, — подумал распорядитель. — Никогда раньше его не видел. На бандита не похож, да и на „нового русского“ не очень смахивает. В общем, странный тип, но при бабках, видно. Если у него два таких лося в охране, значит, он и сам крутой».
— Вы знаете, господин, таких часов у нас нет. Но я вам могу предложить швейцарские.
— А у меня, по-твоему, какие, не швейцарские, что ли?
— У вас швейцарские. Но у вас современный дизайн, в общем, модные часы. А это совсем старые — Бежу, начало века; Еще есть Павел Буре — золоченая луковица.
— Какая к черту луковица? Мне нужны часы от пола до потолка. И бить должны так, как на Спасской башне. Ты меня понял? Мелодию модную!
— Какую мелодию?
— Ну, «Вставай, страна огромная» или еще что-нибудь в таком роде.
— Есть у нас часы. Пойдемте, пойдемте, покажу.
Только они играют «Венский вальс».
— Тоже неплохо. Бывал я в Вене, захолустный город, захолустная страна, развернуться негде. И бедные они все. Правда, пиво у них ничего. Правда, ничего пиво? — обратился Комбат к Подберезскому.
А тот стоял, смущаясь, хотя и понимал, Комбат все делает правильно. Просто Подберезскому было стыдно — приходится изображать из себя прислугу Комбата и выглядеть мальчиком на побегушках.
А услужливый распорядитель, уже взял Комбата под локоть и повел к дальней стене, где словно солдаты в шеренге стояли часы в деревянных мундирах, похожие на дорогие гробы.
— О, вот это то что надо! — Комбат громко хлопнул в ладоши. — Только лачком потянуть. Что они у вас все какие-то облезлые, помыть некому, а?
— Они очень старые, конца прошлого — начала этого века. В этом весь шарм.
— Ты мне мозги не пудри про какие-то там шармы.
Мне надо чтобы они шли исправно, чтобы все было чики-чики, тик-тик. Понял, мужик?
И тут как бы для того чтобы придать своим словам и своему облику еще большую выразительность и правдоподобие, Комбат запустил руку в карман, словно бы пытаясь вытащить записную книжку, но вместо этого вытащил пачку долларов, в которой было не меньше тридцати тысяч. Пачку перетягивала аптекарская резинка.
— Черт подери, опять деньги! Полные карманы… Куда руку не сунешь… На, лови, спрячь, надоело носить, — и Комбат, не глядя, через плечо кинул пачку денег Подберезскому.
93 
