Особенно,... 
51 
— Нам, наверное, стоило бы переговорить наедине, — предложил Гетман, отводя руку в сторону, приглашая Чурбакова пройти в кабинет.
— Скорее всего.
— Ребята, если не трудно, приготовьте кофе для своих коллег, — обратился Гетман к своим охранникам.
И все четверо вооруженных людей прошли на кухню. Тут-то Свиридов и Бородин раскрепостились. Завязалась нехитрая беседа, какая всегда возникает, если сходятся вместе люди одной профессии. Нет, они не говорили о делах, но в каждой фразе чувствовалось, эти люди знают цену жизни и смерти и именно поэтому не хотят говорить о них. Не затрагивали они и тему денег.
Чурбаков не торопясь снял пальто. Оно слегка покрытое мелкими капельками дождя, оказалось на вешалке. Пригладил ладонью волосы, жесткие и непослушные.
— Да, конечно, переговорим.
Снимать обувь он не стал. Подошвы ботинок были чуть влажными, но почти идеально чистыми — прошел-то он всего от машины до подъезда. Кабинет Гетмана был обставлен со всей тщательностью, на какую был способен деловой человек: факс, компьютер, идеальная чистота. Лишь цветастые шторы на окнах напоминали, что находишься не в офисе, а в квартире.
— Садитесь, садитесь, Вадим Семенович, — суетился Гетман, подвигая кресло на колесиках к самому столу.
Торопясь, он выбросил из пепельницы окурки и протер ее чистым листом бумаги. Получилось вполне сносно.
— Не волнуйтесь вы так, — вкрадчиво проговорил Чурбаков, забрасывая ногу за ногу.
Он расположился в чужом кабинете уверенно, как в своем собственном, и Гетман был более похож на гостя, нежели на хозяина.
— Как понимаю вы убедились, что мое предложение очень выгодное, — усмехнулся Чурбаков.
— Да-да, — Гетман открыл ключом тумбочку-сейф письменного стола и вынул из нее небольшую коробочку. Открыл крышку. На вате лежал фрагмент резьбы по янтарю.
— Даже поверить трудно, — Гетман тер виски.
— Надеюсь вы доверяете эксперту, у которого консультировались?
— Естественно! Даже не один эксперт, я консультировался с тремя.
— И что они вам сказали?
— Конечно, каждого интересовало, где мне удалось раздобыть этот фрагмент. Но как понимаете, мне пришлось их разочаровать. Тайна — есть тайна.
— Вы зря потратили деньги на консультации, — усмехнулся Чурбаков.
— Уверенность тоже стоит денег, — ответил ему улыбкой Гетман, после чего Чурбаков спрятал коробку с фрагментом резьбы в тонкий портфель-папку.
Наступило неловкое молчание. Чурбаков делал вид, будто бы не решается спросить насчет денег. Гетман вздохнул, поставил на стол портфель и открыл крышку.
— Вот, как договаривались. Я все собрал наличными и теперь мы можем договориться о дальнейших действиях.
Чурбаков не стал прикасаться к деньгам. Пока еще они не являлись его собственность. Вот когда он передаст Гетману, как тот думал, один из шедевров мирового искусства — «Янтарную комнату» — деньги перейдут к нему.
— Надеюсь, вы не собираетесь засвечиваться с вашим новым приобретением?
— Естественно. Пусть уж лучше мое приобретение числится среди похищенного немцами в годы второй мировой войны.
— Да. С теперешними законами не разберешься.
То президент обещает отдать немцам все то, что когда-то им принадлежало, то Дума блокирует его решение.
Эх, — вздохнул Чурбаков, — если бы не деньги, которые мне нужны срочно, никогда не стал бы продавать.
Знали бы вы только, Аркадий Петрович, сколько мне сил стоило отыскать «Янтарную комнату»!
— Да, представляю. Многие пытались добраться до нее, разгадать загадку.
— Вы готовы сегодня выехать из города? — резко оборвал его Чурбаков.
— Она не в Москве?
— Естественно. Я привез только маленький фрагмент, чтобы убедить вас.
— А где остальное?
— Я передам вам сокровище вместе с тайником. Она в том месте, где его спрятали фашисты.
— За границей? — на лице Гетмана появился испуг.
Ему не хотелось упускать выгодное предложение, но он понимал, что за границей его связей не хватит для того, чтобы реализовать «Янтарную комнату», которая числится в розыске по Интерполу.
— В какой-то мере это заграница, — рассмеялся Чурбаков, — бывшая заграница. Калининградская область вас устраивает?
— Фу ты, значит, в России, — выдохнул с облегчением Гетман и тут же лицо его несколько побледнело. — Вы говорите ехать сегодня?
— А зачем тянуть? Мы же договаривались, что на передачу уйдет несколько дней. Значит, неотложных дел у вас нет?
51 
