119 
– Вот, – Михаил вытащил из внутреннего кармана куртки документы, – а вон тачка, – показал он вправо.
Поодаль стоял «ниссан» серебристого цвета образца 1988 года. – Полуджип, надеюсь, тебя устроит?
– Ездить по городу – сойдет. Какая у него коробка передач?
– Обыкновения, как у всех машин. А ты что, хотела автомат?
– Мне без разницы. Управлюсь. Где оружие?
– Там, в машине, под тряпками.
– Какое?
– Как заказывала – американская М-16 с оптическим прицелом.
– Прицел чей?
– Тоже американский.
– Винтовка новая?
– Конечно, новая.
– Пристрелянная?
– Вот этого я сам не делал, но думаю, что да.
– Ладно, садись в машину, будешь вести. Бензин залит?
– Да, полный бак и канистра. Куда едем?
– Знаешь за городом какое-нибудь место поглуше?
– Знаю одно на Рублевке.
– Тогда вперед!
Михаил уселся за руль, Марина устроилась рядом.
У кресел были подлокотники, так что чувствовала она себя вполне удобно.
– А чего ты так тепло одет?
– Но мы же едем за город. Так, может, купим мясо и сделаем шашлыки?
– Не надо ничего покупать.
Машина выехала со двора и помчалась по городу.
Михаил вел машину уверенно, как заправский таксист.
И Марина поинтересовалась:
– Слушай, а ты случайно не таксуешь по вечерам?
– Нет, что ты! Мне хватает денег.
– А где ты работаешь?
Она прекрасно знала место работы Михаила, но спросила на всякий случай.
Михаил пустился подробно объяснять, где он работает, чем занят и что в принципе очень доволен своим местом. Ведь оно позволяет довольно часто выезжать за границу за казенный счет, и вообще есть возможность встречаться со многими интересными людьми и, что особенно приятно, с привлекательными женщинами.
Марина усмехнулась:
– Ты, вижу, бабник, Михаил, не правда ли?
– Да, люблю женщин, не скрою.
– Ты был женат?
Марина и на этот счет была хорошо осведомлена, но ей хотелось услышать, что скажет собеседник.
Михаил замялся:
– Был одно время женат, но затем мы развелись. Не сошлись характерами, как принято говорить.
Марина знала, что жена Михаила была из очень хорошей семьи, а бросила мужа потому, что он ей изменял.
Развивать тему Марине не захотелось, и она отделалась дежурной фразой, что семейная жизнь штука сложная.
Серебристый «ниссан» выбрался за кольцевую.
Замелькали белые скатерти полей, перелески с зелеными мазками проступающей из-под снега хвои, мосты над затянутыми льдом речушками. Марина улыбалась.
Она была счастлива наконец-то увидеть эти зимние пейзажи, по которым так соскучилась в чужой, давно опостылевшей жаркой стране.
Марина была счастлива, но почему-то ее вдруг охватили тревога и грусть. Ей показалось, что все это она видит последний раз, что больше ей не суждено вернуться сюда, в страну своего детства.
Меньше чем за час подмосковный пейзаж изменился так, что совершенно не чувствовалась близость огромного города. Тишина, безлюдие, полная оторванность от цивилизации. Марина увидела, как по обочине дороги бредет лошадка, волоча за собой сани с ворохом золотистой соломы.
«Боже мой, – подумала Марина, – жизнь здесь остановилась сто лет назад!»
Михаила же совершенно не занимали виды за окнами машины. Он сосредоточенно смотрел вперед и лишь изредка поглядывал по сторонам, когда нужно было свернуть.
У одного из указателей он притормозил.
– Сворачиваем?
– Как сам знаешь.
– А что ты собираешься делать?
– Приедем – узнаешь.
Серебристый «ниссан» съехал с трассы, на несколько секунд забуксовал в рытвинах, засыпанных снегом.
Затем выбрался на гравийку и побежал веселее.
Они подъехали к берегу реки. Что это за река, Марина не знала и спросила:
– Это Москва-река?
– Нет, это Истра. Мы проезжали рядом с правительственным дачным поселком.
– Вот оно что… – с какой-то затаенной злобой обронила женщина и подумала, что хорошо бы было все устроить именно здесь, среди снегов. Но это, как она понимала, невозможно.
Машина еще немного проехала, затем Марина махнула рукой:
– Стой, вот здесь выходим.
Они вылезли наружу. Мороз был градусов двадцать, и Марина ощутила этот русский холод.
– Возьми оружие, – сказала она.
Михаил достал из багажника плоский и длинный картонный ящик, внутри что-то звякнуло. От этого звука Марина недовольно поморщилась. Оружие, как она была убеждена, не должно звенеть, даже если оно разобрано. Значит, упаковано небрежно.
119 
