Последние отзывы

  63  

- Почему? - удивился Горанин.

- Потому что любит.

- Гера, это что?

На пороге кухни появилась Евдокия Германо­вна. Лицо у нее было растерянное. В руках она держала какую-то тряпку. Приглядевшись, Завь­ялов определил: ткань серая, плотная, в мелкий рубчик.

- В столовой разбиралась и нашла. Гера, как же это? Хороший костюм! Почти новый! И глянь, как перепачкан!

Евдокия Германовна развернула пиджак, по­казав испачканные полы и рукава. Завьялов по­бледнел. Это был тот самый костюм. И следы на полах - засохшие бурые пятна. Кровь! Костюм Германа, про который тот сказал: «В Чистке». Зак­ружилась голова. Как же это? Зачем? Он расте­рянно посмотрел на Германа.

- Мама, где?.. - тихо спросил тот. - Где ты это нашла?

- Да в столовой, Герочка! В серванте, где по­суда. Какой же ты, сынок, бесхозяйственный! Грязную вещь сунуть к посуде, из которой люди едят... - покачала головой мать.

- Саша, ты не так все понял, - поспешно ска­зал Герман, увидев, что Завьялов поднимается из-за стола.

- Да так! Так!

- Сашка, стой! - Герман схватил его за рукав.

- Не смей! — Александр резко вырвал руку. Ну зачем все случилось так? Вот ведь внук

родился! Назвали Германом! Счастье у человека! И в этот момент на свет божий извлечена окро­вавленная тряпка!

Евдокия Германовна удивленно на них смот­рела. Не мог он при ней сказать, что ее сын, не­наглядный Герман, свет в окошке - убийца. Са­мое лучшее сейчас - уйти. Убежать. И он кинул­ся к двери. Евдокия Германовна охнула и испу­ганно попятилась.

- Сашенька, погоди, — крикнула она, — я гос­тинцев тебе дам! Куда ж ты? Гера, что ж это?

- Зява, погоди!

- Убирайся к черту! - резко развернулся Завь­ялов. - Ты! Со своими детьми! Со своими про­блемами! Для того, чтобы у меня не было детей, ты все сделал! Ненавижу!

- Да ты сам все сделал! - вырвалось у Горанина.

- За что?! - в отчаянии, будто не слыша его, воскликнул Завьялов.

- Саша! Гера! Да что же это вы затеяли?! Евдокия Германовна в ужасе замерла, глядя

на давно уже выросших детей, которых, как тог­да, когда они еще были маленькими, не могла растащить по углам и отшлепать. Она только испуганно прижимала к себе перепачканный за­сохшей кровью костюм.

- Ненавижу! - отчетливо повторил Завьялов.

- Да и черт с тобой! - разозлился вдруг Гер­ман. - Беги! Ты и так у меня с апреля месяца кам­нем на шее! Беги, звони по всему городу! Я для тебя же!.. А ты...

Александр вылетел на крыльцо, громко хлоп­нув дверью. Под вечер ударил мороз, и ноги на быстро образовавшейся ледяной корке разъезжа­лись. Он поскользнулся, упал, больно ударившись коленом. Выругался, но боль отрезвила. Быстро шел по улице, уговаривая себя: «Успокойся, За­вьялов, успокойся. Костюм - это еще не доказа­тельство. Одного костюма мало. Ты ж бывший опер! Ты должен знать, что бывают совпадения. Но как?! Каким образом окровавленный костюм попал в дом Германа?!»

«Я помочь тебе хотел...» Вспомнил вдруг про рисунок. Герман - сумасшедший! Сам признал­ся, что разбитая машина принадлежит соперни­ку. Ревновал любимую женщину. И чувствовал свою безнаказанность. Он, следователь прокура­туры. Все сходится. И ломик. Тот самый...

Александр шел, не замечая, что давно уже миновал дом, в котором живет, и теперь направ­ляется к Пятачку. Думать на ходу было легче. Если бы остановился, мысли придавили бы, словно тя­желый груз. И, уже не подняться. Так и шел, пока его не окликнули:                                      

- Александр Александрович!

- А? Что?

Опомнился: вечер, начало десятого, он стоит на Пятачке. Вокруг молодежь, шум, суета, пья-^ ная ругань. На освещенной автобусной останов­ке увидел смущенную рыжеволосую девушку. Роза. В новенькой модной курточке из искусст­венного меха, опушка под цвет волос - рыжая. Похорошевшая, румяная. Под руку с молодым че­ловеком. Пригляделся: высокий, крепкий парень, широк в плечах, над губой темные усики. Для со­лидности, что ли?

- Вот. Леша приехал. - Роза кокетливо попра­вила меховой воротник.

- Здравствуйте, - протянул ему парень руку. Пожав ее, Завьялов, поинтересовался:

- Насовсем или как?

- Да вот, приехал уговаривать, чтоб со мной в Москву, - застеснялся тот. - На стройке работаю, платят неплохо. Бригада у нас хорошая подобра­лась. Когда гуртом, не обижают. А Москва сей­час строится.

- Леша, тебе ж в армию весной! - сказала Роза.

- А мы ребеночка родим. С твоим Илюшкой получается двое. И никуда меня не заберут.

  63