198 
Феола вышла вперед, подняла Криса повыше, чуть ли не на цыпочки встала.
– Знакомьтесь! Это Крис! Крис, это наши с Альвандером друзья. Теперь они и твои друзья! Надеюсь, ты со всеми подружишься.
Описать состояние Криса в этот момент я не мог. Тут скорее подошло бы слово «растерянность». Хотя оно не передает всех оттенков. Ошеломление было бы ближе, но и оно лишь в малой части выражало состояние Криса. Вокруг же все взорвалось криками. Феола гордо прошла к столу и водрузила Криса на него. Вокруг тотчас собралась галдящая толпа. Каждый норовил потрогать, пообщаться. Крис несколько минут молчал, потом начал осторожно отвечать на вопросы. А еще через некоторое время уже болтал без умолку со всеми, кто готов был его слушать. В слушателях же недостаток отсутствовал.
Мы с Феолой стояли чуть в стороне, наблюдая за суетой. Гордые и довольные. Тут из толпы выбралась Вера-Вероника и подбежала к нам.
– Потрясающе, – выдохнула она. – Вы правда его создали?
– Я кристалл вырастил, а Феола дала разум.
– Фиг бы я ему разум дала, – усмехнулась Феола, – если мой братец не вложил в свое творение душу.
Вера-Вероника наградила меня восхищенным взглядом. Я же не знал, куда деться от ехидных смешков сестренки.
– Дерри, а зачем вам такой кристалл? Вы просто тренировались?
Гм… Мы с Феолой переглянулись. Говоря об эксперименте, мы ни словом не обмолвились друзьям о конечной цели. Вскоре они узнали, что мы сделали мыслящий кристалл, но все были уверены, что именно это мы и делали. Вопрос, зачем такой он нужен, никто не задавал. И вот впервые этот вопрос прозвучал. И что сказать? Соврать? Благо мы говорим не мысленно. Но не хотелось. Тем более не хотелось обманывать Веру. Сказать правду?
– Понимаешь, – осторожно заговорил я. – Я проводил один эксперимент. Крис его часть. Эксперимент пока не закончен, но я не хочу говорить о нем. Пока не хочу. Если он будет успешным, тогда сказать можно будет. Но не сейчас.
Вера-Вероника вдруг перестала улыбаться и серьезно посмотрела на меня. Потом тихо, еле слышно пропела. Я даже мотива не успел уловить, только слова:
- Я возьму этот большой мир,
- Каждый день, каждый его час,
- Если что-то я забуду,
- Вряд ли звезды примут нас.
Я первое мгновение растерялся. Потом посмотрел на небо.
– Откуда это? – поинтересовался я.
– Не знаю, – призналась Вера-Вероника. – Я отыскала это в центральном архиве, когда была там в прошлом году с мамой. Мне стало скучно, пока мама выискивала то, что ей нужно. Залезла в какое-то хранилище, к сожалению даже не запомнила куда именно. Оказалось, что это старый музыкальный архив. Там много песен было. В том числе и эта запись. В ней еще слова были, но я помню не все.
– Жаль, – вздохнул я. – Мне понравилось. Знаешь… надеюсь, я ничего не забуду. Возможно… тогда звезды нас примут.
Вера смотрела на меня серьезно. Без улыбки. Потом взглянула на небо. Пронзительно синее, без единого облачка. Таким небо бывает только зимой в ясный день, когда снег поскрипывает от мороза, а деревья склоняют свои ветви к земле под его тяжестью.
– Скоро зима, – заметила Вера-Вероника. Она подняла руку. Я почувствовал, как вокруг ее ладошки закружилась в хороводе энергия и устремилась в небо. Через мгновение у нее на ладони уже плясал легкий ветерок. Вот он сорвался с руки и исчез в вышине. Вера немного приподнялась над землей. И вдруг хлопнула в ладоши. Тотчас в небесах что-то прогрохотало, а с неба начал медленно падать снег. С совершенно ясного и по-прежнему чистого. Вокруг все ошеломленно замерли. Многие тут же подняли глаза к небу. Признаться я сам оказался ошеломленным не меньше других, пока машинально не подставил ладонь под падающую снежинку. Та, как ни в чем не бывало, пролетела сквозь ладонь и опустилась на землю. Тут только до меня дошло. А Вера уже вовсю хохотала, наблюдая за ошарашенными лицами друзей. Постепенно к ее смеху стали присоединяться и другие.
– А что, это идея, – заявил Алькор и тоже поднял руку. Но если Вера показала небольшой, мягкий снежок, которые бывает в спокойную погоду, то Алькор изобразил пургу. Завывал ветер, поднимая целые хлопья снега и бросая его на всех. Многие, несмотря на то, что прекрасно понимали, что это иллюзия, машинально отворачивались, пряча лица. А снег шел уже сплошной стеной, видимость сократилась до минимума. Ко мне подошла надувшаяся Вера-Вероника, встала рядом и скрестила руки на груди.
198 
