Последние отзывы

  48  

По сравнению с моей жизнью во взаимопроникающих снах эта одинокая, паршивая жизнь ничего не стоит – она совершенно не подходит интеллигентному образованному человеку.

Где розы? Где озеро? Где стройная, улыбчивая, привлекательная женщина, сматывающая зеленый садовый шланг?

Нынешний я по сравнению со мной в снах – жалкий бедолага, который лишь думает, что живет полной жизнью. В снах я вижу, что такое по-настоящему полная жизнь. Совсем не то, что я имею на самом деле.

Тут ко мне приходит странная мысль. Я не слишком близок с отцом. Ему сейчас за восемьдесят, и он живет в Северной Калифорнии, в Менло-Парке. Я навестил его всего лишь дважды, да и то двадцать лет назад. Его дом был похож на тот, в котором я живу во сне. Его стремления перекликаются с желаниями человека из моих снов. Может, во сне я стал своим отцом? Мужчина в моем сне – я! – был примерно моего возраста или моложе. Да! Это можно понять по моей жене – прилично моложе.

Во сне я возвращаюсь назад во времени, но не в свою молодость, а в молодость отца. Во сне я разделяю взгляды отца на то, что такое хорошая жизнь, как все должно быть устроено. Я разделяю его взгляды даже через час после того, как проснусь. Ясно, почему после пробуждения меня раздражает моя кошка – отец терпеть не мог кошек.

Лет за десять до моего рождения отец часто ездил на север, на озеро Тахо. Возможно, у них с матерью была там хижина. Не знаю, никогда там не был.

Филогенетическая память, память поколений. Не моя личная, онтогенетическая память. Как говорят: «Филогенез обобщается онтогенезом». Индивид содержит в себе историю всей расы, вплоть до ее истоков. Назад, в Древний Рим, в Минос на Крите; назад, к звездам. Генетическая память, память ДНК.

Тогда вполне объясним случай с Жирным Лошадником, когда рыба – символ христианства – пробудила личность, жившую две тысячи лет назад. Дело в том, что самому символу две тысячи лет. Покажи кто Жирному другой, более древний символ, и он погрузился бы в прошлое еще дальше. В конце концов, условия для этого были идеальные – Жирный как раз пытался завязать с пентатолом натрия, «сывороткой правды».

У Жирного, правда, другая теория. Он считает, что сейчас на дворе 103 год общей эры (то есть нашей эры, черт бы побрал Жирного с его хипповым модернизмом!). На самом деле мы живем в апостольские времена, но слой майи, или того, что греки называли «dokos», меняет ландшафт. Вот ключ к концепции Жирного: dokos – иллюзорное наслоение, которое мы видим. Мы имеем дело со временем, с тем временем, которое реально.

Процитирую Гераклита на свой страх и риск, не испрашивая разрешения Жирного: «Время – ребенок, играющий в шахматы; царство ребенка». Господи, и что это значит? Вот что говорит Эдвард Хасси об этом фрагменте: «Здесь, как, возможно, у Анаксимандра, „Время“ есть имя Бога – этимологическое определение его вечности. Бесконечно древнее божественное – это дитя, играющее в шахматы космическими величинами в соответствии с правилами игры».

Иисусе Христе, с чем же мы тут имеем дело?

Кто мы, где мы и когда мы?

Сколько нас, в скольких местах и в скольких временах?

Фигуры на доске, которыми двигает «бесконечно древнее божественное», да к тому же «ребенок»!

Скорее назад, к коньячной бутылке! Коньяк успокаивает меня. Временами, особенно после вечера, проведенного с Жирным, мне просто необходимо успокоиться. Меня охватывает пугающее чувство, что Жирный столкнулся с чем-то реальным и потому ужасным. Лично я не желаю ступать на какую-либо новую теологическую или философскую почву. Но мне суждено было встретить Жирного Лошадника, суждено было узнать его и его безумные теории, основанные на встрече Жирного бог знает с чем! Возможно, с истинной реальностью. Что бы это ни было, оно живое и мыслящее. И ни в коей мере не похожее на нас, что бы там ни говорил Иоанн в своем Первом послании в стихе третьем.

Прав был Ксенофан.

«Есть только один бог, и он не похож на нас ни телесной формой, ни мышлением».

Чем не оксюморон: Я НЕ Я? Разве это не вербальное противоречие, утверждение, семантически бессмысленное? Жирный оказался Фомой; если изучить мои сны, можно прийти к заключению, что я – мой собственный отец, женатый на моей матери, когда она была еще молода, то есть задолго до моего рождения.

Думаю, зашифрованное послание: «Время от времени рождаются один-два волшебника» – какое-то сообщение для меня.

  48