Последние отзывы

  21  

Она даже не заметила, как его руки забрались под меховую накидку и принялись одержимо ласкать ее полуобнаженную грудь. Затем его руки скользнули вниз, порывисто обежали округлости ее тела, задержавшись на ягодицах. Горячая волна наслаждения захлестнула Ливию. У нее подогнулись колени, и, только крепко обняв Ника за плечи, она удержалась от того, чтобы не рухнуть к его ногам.

– О, Ник! – выдохнула она, прижимаясь дрожащими губами к его щеке. – Как же здорово ты все это делаешь!

Он глухо застонал, а затем так страстно приник губами к ее губам, что Ливия едва не лишилась сознания от прекрасных, волнующих ощущений, которые она испытывала первый раз в жизни. Ник целовал ее с таким жаром, будто пытался утолить многодневную жажду. А его чуткие руки между тем самозабвенно ласкали ее тело, отчего Ливия изгибалась в его объятиях и глухо постанывала. Эти пьянящие ласки так раззадорили Ливию, что она сама не заметила, как стала отвечать на них. Гладя шелковистые волосы Ника, Ливия все сильнее прижималась к нему, не подозревая в своей наивности, что этим лишь распаляет его, не принося желанного удовлетворения…

Когда Ливия опомнилась, то с изумлением заметила, что они уже не стоят на улице, а находятся в салоне машины. Причем, Ливия обнаружила, что вовсе не сидит на сиденье, а лежит на нем, словно в мягкой, удобной кровати. А рядом с ней лежал Ник. Он был без пиджака и галстука, в одних лишь брюках и расстегнутой рубашке. В разрезе рубашки Ливия увидела его загорелую, мускулистую грудь, поросшую волосами, и это зрелище почему-то ужасно смутило ее.

– Ник! – тихо позвала она, пытаясь справиться с головокружением, мешавшим ей связно мыслить. – Где мы сейчас? И почему ты… раздет?

– Ну-ну, малышка, успокойся, чего ты так разволновалась! – успокаивающе прошептал он, нежно поглаживая ее щеку.

А затем Ливия словно в полусне увидела, как он берет ее руку и осторожно кладет на свою грудь, словно приглашая ее принять участие в какой-то непонятной, заманчивой игре.

– Потрогай меня немного, – вкрадчиво прошептал Ник. И хрипловато рассмеялся, увидев, как она торопливо отдернула руку, испугавшись этих волос, напомнивших ей водоросли, в которых можно запутаться и утонуть. – Не хочешь? Ну хорошо, тогда я сам потрогаю тебя…

Он наклонился над ней и нежно поцеловал в губы, подразнивая их языком. А затем неожиданно сместился вниз и резко задрал подол ее платья. Ливия и опомниться не успела, как Ник стянул с нее колготки и принялся ласкать ее ноги, незаметно подбираясь к кружевным трусикам.

– Боже моя, Ливия, какая же ты сладкая здесь, – пробормотал он, целуя сквозь тонкое кружево чувствительный бутон ее плоти. – Ну прямо-таки спелая ягодка! И такая влажная… О, да ты, видно, давно уже хочешь меня, малышка!

Его слова подействовали на Ливию отрезвляюще. Она вдруг осознала, что происходит, и испуганно заметалась, словно попавшая в силки птичка. И когда Ник, не понимая причину ее суетливости, попытался стянуть с нее трусики, Ливия так отчаянно взвизгнула, что он даже чертыхнулся от неожиданности.

– Черт возьми, Ливия, – с досадой пробормотал он, нехотя отпуская ее. – В чем дело? Что случилось? Я что-то сделал не так?

– Нет так?! – От негодования Ливия даже подскочила, больно ударившись головой о потолок салона. – И ты еще спрашиваешь, негодяй?! Да все, все не так!

– Что именно, черт тебя побери?! – раздраженно прорычал Ник. Его плоть все еще была напряжена от желания, и мысль о том, что удовольствие сорвалось, привела его в настоящее бешенство. – Что ты всполошилась, словно какая-нибудь старая дева, которая никогда не была близка с мужчиной?

– Да то, что я и есть та самая старая дева! – вырвалось у Ливии прежде, чем она успела оценить разумность своего поведения. – Да, Ник Роджерс, ты видишь перед собой самую настоящую девственницу, которая еще никогда не была близка с мужчиной!

На какое-то время в салоне повисло молчание. Потом Ник включил свет, и Ливия на мгновение зажмурила глаза. А когда открыла их, то ее охватил такой приступ стыда, что она едва не разрыдалась. Это было хуже всего, что она только могла вообразить! Мало того что она умудрилась напиться до такой степени, что потеряла над собой контроль и позволила Роджерсу делать с ней все, что ему заблагорассудится, так она еще и призналась ему в своем позоре! Девственница в двадцать пять лет! Да, такое ему, должно быть, и в голову не могло прийти. Особенно после того, как она бесстыдно целовалась с ним и позволила ласкать ее чуть ли не везде…

  21