Последние отзывы

  47  

— Тоже нет. Извините, у меня клиенты…

В трубке зазвучали гудки.

«Что-то стряслось», — почувствовал Вельяминов.

Он предъявил охранникам у прозрачной двери свое служебное удостоверение и быстрым шагом направился вперед по коридору, слыша как за спиной спешат предупредить начальство.

Снова цветущие кактусы, густой, липкий свет, гримасничающие маски на стенах. Стильная молодежь, которая развлекается в рамках правил, в соответствии с программой. Новое лицо за стойкой.

Вельяминов еще раз показал раскрытое удостоверение, теперь уже не имело смысла продолжать игру в кошки-мышки.

— Где мне найти второго бармена?

Тут его осторожно тронули за рукав. Обернувшись, он увидел коротышку с глазами навыкате, от которого пахло изысканными духами.

— Добро пожаловать. Я представитель администрации. Что-то не в порядке?

— У вас обычно работают два бармена.

— Вы правы. Со вторым что-то случилось — уже несколько дней не появляется на работе. На квартире тоже никого, телефон не отвечает.

— В службу розыска заявляли?

— Пока нет. Мало ли что может стрястись у человека?

Вельяминов мысленно прокрутил отрывок из разговора с Жорой:

"Вспомни, что ты еще слышал? — Слышал бармен.

Он понял так, что этот тип — бывший вояка, афганец."

Теперь бармен исчез, самого Жоры тоже не видно.

— Но, похоже, родственники вас уже потревожили, — вздохнул коротышка.

Вельяминов пробормотал нечто неопределенное и уселся за свободный столик.

— Закажете что-нибудь? — лично поинтересовался представитель администрации.

— Чашку кофе.

Кофе оказалось превосходным. Вельяминов открыл ради такого случая новую пачку сигарет.

— Он работал у нас с первого дня, — сообщил коротышка, присев на край кресла. — Никаких нареканий.

Вельяминов рассеянно смотрел в сторону. Уловив его настроение, собеседник предупредительно улыбнулся:

— Не буду мешать. Если понадобится моя помощь, звоните.

Он протянул визитную карточку.

— Здесь все телефоны: домашний, рабочий, внутренний. Признаться, меня тоже беспокоит судьба нашего работника. Если не составит труда — известите нас, как только хоть что-нибудь прояснится.

Вельяминов не привык растягивать удовольствие. Он быстро допил кофе и минут сорок просидел перед пустой чашкой. Время от времени стряхивал пепел в красивую керамическую пепельницу. Ни о чем не думал, просто высиживал необходимое событие, как курица яйцо.

В таком заведении информация должна была проклюнуться рано или поздно.

Зайдя в туалет, он расстегнул ширинку, и тут же рядом вырос молодой человек с накрашенными губами и накладными ресницами. Пуская свою струю, он откровенно косил взглядом на соседа, больше интересуясь тем, что находится ниже пояса.

Когда старший следователь отошел к умывальнику, он немедленно последовал за ним.

— А как вас зовут, можно поинтересоваться?

— Все тебе надо знать, — усмехнулся Вельяминов.

Следователи — самые терпеливые люди на свете. Если ненавидишь и презираешь человека, невозможно наладить с ним контакт, разговорить. Поэтому профессионалы — те, кто уповает на свое искусство, а не на пыточный арсенал и психическое давление — волей-неволей приучают себя снисходительно относиться к людским порокам.

Большинство нормальных мужиков в лучшем случае брезгливо отвернулись бы от «голубого», но Вельяминов совершенно спокойно мог общаться и не с такими экземплярами.

— Вы тоже много чего хотите знать, — заметил гомик, приторно улыбаясь.

— Работа такая.

— Вы из ГУОПа? У вас, наверно, и форма есть? Обожаю людей в форме.

Вельяминов поднес к «сушилке» мокрые ладони — она заработала.

— Приятно слышать, что кто-то нас любит. Тем кого любишь, надо помогать.

— Я весь ваш: душой и телом, — молодой человек попытался коснуться руки Вельяминова.

— Давай все-таки о душе, — остановил его порыв следователь. — Мне нужен здесь, в «Калахари» свой человек. Человек чуткий, внимательный к мелочам. Ты же знаешь, возможности у нас большие. Ничье старание не остается незамеченным.

— Вы представляете, какой это риск? — молодой человек мельком взглянул в зеркало и заправил прядь волос за ухо.

— Все в разумных пределах. Я не призываю тебя бросаться грудью на амбразуру.

— Я люблю продавать себя. Но у любого товара есть цена. Кстати, меня зовут Роберт. А то мы собираемся заключать серьезную сделку, не зная друг друга по имени.

  47