Последние отзывы

  97  

Окончательно взопревший в своей кожаной экипировке Пятнов аккуратно положил на землю шлем и расстегнул куртку. Вжиканье стальной «молнии» вывело Тюху из ступора.

— Блин, — сказал он и облизал губы. — Блин, Пятый, ну, ты даешь! Я думал, ты гонишь, а ты в натуре! Вот это зверь! Сколько стоит?

— Сколько надо, — уклонился от ответа Пятый. Он сказал так не потому, что стоимость мотоцикла представляла собой какую-то тайну за семью печатями, а потому, что чувствовал: такой сдержанный, уклончивый ответ придаст ему дополнительный вес в глазах приятеля. — Много стоит. На мороженом столько не сэкономишь.

— Ну, блин, в натуре, дает! — льстиво засмеялся Тюха. — На мороженом! Ясный хрен, на мороженом не выйдет ни хрена… Ну, зверюга! Полный атас!

Пятый выплюнул окурок в сорную траву, которой зарос газон, и прищурился на низкое уже солнце. С того самого момента, как он вывел мотоцикл из фирменного салона «Хонды», в голове у него роились планы один заманчивее другого. Кое-какие деньжата еще остались, новенький мотоцикл манил в дальнюю дорогу и, по идее, не должен был барахлить. Впереди были еще два с лишним месяца солнца, тепла и свободы. Даже три месяца, если считать сентябрь. Работа? Ну, с хозяином можно договориться. Не зверь же он, в конце концов, чтобы заставлять человека вкалывать все лето! Ну, пусть не три месяца, а две-три недели он как-нибудь потерпит!

Пятый мигом вообразил себе картину, словно целиком выдранную из какого-то голливудского фильма: берег моря, закат, ласковая прозрачная волна с шорохом лижет галечный пляж, на котором стоит новенький мотоцикл. Вдоль линии прибоя, держась за руки, идут двое: Пятый, гораздо более стройный, мускулистый и загорелый, чем в реальной жизни, и длинноногая, с головы до ног покрытая ровным золотистым загаром сероглазая блондинка с волосами до талии. На блондинке белоснежный купальник, такой маленький, что его почти не видно. Она смотрит на Леху Пятнова с обожанием и восторгом, прямо как Тюха на мотоцикл, а он снисходительно отвечает на ее болтовню, обнимая ее за горячие, покрытые крупинками морской соли плечи. С наступлением темноты Пятый разводит небольшой костерок, а потом они любят друг друга в маленькой красно-желтой палатке…

В этом месте Пятый, как обычно, пришел в себя. Лицо длинноногой блондинки расплывалось, никак не желая попасть в фокус. Причина такого странного явления была Пятому хорошо известна: в данный момент у него на примете не было ни одной длинноногой блондинки, которая согласилась бы ехать за тридевять земель, чтобы любить его, Леху Пятнова, на красном от заката пляже. На худой конец сошла бы, пожалуй, и брюнетка, но и с брюнетками сейчас было туго: напуганные людоедом мамаши сразу же по окончании учебного года разослали своих дочерей в разные концы страны, а то, что осталось, никак не вписывалось в представления Пятого о красоте и привлекательности. А что за радость кувыркаться на колючей гальке в обнимку с толстозадым крокодилом?

— Слышь, Пятый, — заискивающим тоном сказал Тюха, — прокатиться-то дашь?

— А ху-ху не хо-хо? — автоматически отреагировал Пятнов, думая о своем.

— Ну, Пятый, это уже западло! — заявил Тюха. — Крутым заделался, что ли? Морда клином, пальцы веером, да?

Пятый спохватился.

— А ты заплачь, — насмешливо сказал он и плаксивым детским голоском продекламировал:

— Забирай свои игрушки и не какай в мой горшок, папа купит мне козу, а я тебе не показу! Катайся, мне не жалко, — сказал он уже обычным тоном. Только сразу подумай, чем расплачиваться будешь, если мотоцикл расковыряешь.

— Да кинься! — радостно воскликнул Тюха, хватая обеими руками свисавший с рукоятки газа второй шлем. — С чего это я стану его расковыривать? Я осторожно, гадом буду! Отвечаю, Пятый!

Пятый пожал кожаными плечами, звякнув пряжкой свободно свисавшего пояса куртки. Он подошел к мотоциклу и кратко проинструктировал Тюху: что крутить, куда нажимать и как переключать передачи. «Да знаю я, знаю», нетерпеливо бормотал во время этой лекции Тюха. Голос его звучал глухо из-за шлема, который он уже успел напялить на голову. Наконец Пятый махнул рукой и, надеясь больше на удачу, чем на Тюхино мастерство, отступил на газон.

Тюха запустил двигатель, выжал сцепление, ногой включил передачу и плавно, как учил Пятый, дал газ. Мотоцикл сорвался с места. Он не ревел и не стрелял глушителем, как отечественные драндулеты, а мягко урчал. Его было почти не слышно, но скорчившаяся за обтекателем фигура Тюхи, похожего в старенькой футболке, линялых джинсах и закрытом черном шлеме на маскарадного космонавта, скрылась из виду с фантастической скоростью.

  97