Последние отзывы

  47  

— Говори, — француз смотрел то на картину, стоящую у дивана, то на телеоператора.

— Галерейщик купить хочет, предлагает неплохие деньги.

Фурье подобный ответ удивил:

— Купить хочет? Зачем она ему?

— Не знаю, — передернул плечами Серж, раскуривая сигарету и выпуская дым в отверстие банки с пивом. — Не знаю, ничего не знаю. Вел он себя довольно странно.

— Что значит — довольно странно? — попытался уточнить француз.

— Схватил ее, аж затрясся весь и бросился куда-то в рабочее помещение, с кем-то советоваться убежал. И не было его довольно долго, где-то около получаса. Мне уже журналы листать осточертело. Затем вернулся, но без картины.

— Ты ее привез назад?

— Привез, вот она, в коробке. Вернулся галерейщик и начал со мной разговаривать. Говорит, если я тебя, Макс, уболтаю продать картину за две тысячи, то тоже смогу на этом штуку заработать.

Макс Фурье напрягся, его тонкие пальцы сжались в кулаки:

— Нет, я ее не буду продавать ни за две, ни за три тысячи. Что такое две тысячи? Деньги заработать я смогу и так, не продавая картину. Что-то здесь не так, Серж.

— Я тоже подумал, не все просто с этим Олегом Петровичем. Темнит он, может, картина ценная?

— Вполне может быть, — вспоминая клошара, задумчиво сказал Макс Фурье. — Человек, который продал ее, не похож на того, кто мог нарисовать подделку. Эта картина подлинная, так что скажи своему коллекционеру, продавать ее я не стану.

— Хозяин — барин, — русской пословицей ответил Серж и, допивая остаток пива, смял жестяную банку.

— Ты еще у кого-нибудь смог бы уточнить? Показать специалисту?

— Что ты имеешь в виду?

— Надеюсь, у тебя есть и другие хорошие знакомые, кому ее показать можно?

— Надо подумать, — и Серж Максимов повернул бейсболку козырьком вперед, потер виски и нервно раздавил окурок в пепельнице, а затем сунул его в пустую пивную банку, измятую и никчемную. Окурок зашипел. — У моей знакомой приятель художник, мы с ним по очереди ее имеем. Можно ему показать.

— Да, покажи, пожалуйста, я буду тебе обязан.

— Макс, перестань!

Поездка к художнику, которого Серж знал лишь мельком, расставила все на свои места. Когда Серж приехал в мастерскую, художник, бородатый, нечесаный, в черной робе, перепачканной масляной засохшей краской, был немного навеселе. Знакомая Сержа тоже сидела в мастерской.

Художник грязной рукой пожал ладонь оператора и пригласил его выпить полстакана водки. Серж от водки отказался, сославшись на коронную причину:

— Я за рулем.

— Так она поведет, — бросил художник взгляд на их общую подругу.

— Я уже выпила, тоже не поведу, — заупрямилась девушка.

— Тогда как знаешь, мое дело — предложить, — художник хлопнул полстакана водки, заел медом, картинно закурил трубку, распространяя удушливо сладкий запах чересчур уж ароматного табака.

Серж вытащил из коробки картину. Художник указал на свободный мольберт.

— Поставь ее туда.

Художник уселся в кресло напротив мольберта, его подруга помогла Сержу пристроить полотно. Лицо художника исказила гримаса, его желтые прокуренные зубы стали видны до десен, словно кто-то невидимый сунул ему в рот пальцы и растянул бородатые щеки. На глазах художника, как показалось Сержу, даже сверкнули слезы. Он принялся их тереть кулаками, затем подбежал к полотну и стал его буквально обнюхивать, поглаживая пальцами поверхность.

— Твою мать! — глядя на Сержа, буркнул он. — Да это же Шагал! Гадом буду — Шагал, самый что ни на есть настоящий! Ранний Шагал, витебский период. Сейчас посмотрим… — он бросился к стеллажу, который был спрятан за полотняной, перепачканной масляной краской шторой, откинул полотно, забросив его на мольберт, и принялся на пыльной полке искать нужную книгу.

Наконец подбежал к столу, держа в огромных лапах священный фолиант в белом супере, с автопортретом Марка Шагала на обложке и датами жизни.

— Вот это самое полное собрание его картин, скульптур, рисунков, гравюр, — он принялся листать. — Вот смотри, — он ткнул пальцем в две картины на разных страницах. — Видишь, это портрет Беллы, его жены. Тот же голубой фон, то же белое платье, только цветы в руках другие. Но это она — Белла, гадом буду, она! Не могу я перепутать! Слушай, парень, ты где картину украл? Признайся сразу.

— Нигде я ее не крал, это картина моего приятеля, француза. Купил он ее недавно.

— Француза, говоришь? Он что, у тебя миллионер, чтобы такие картины покупать?

  47