61 
— Я вижу, у тебя большие успехи, — заметил он, когда я вернулась за сумочкой. Дуреха! Надо было взять ее с собой и теперь уже протискиваться к выходу! — Честно скажу: не ожидал. Сядь, Саша.
Великий Будда сидел за столиком один. Видимо, приз все-таки разыграли, а следующую номинацию еще не объявили. Не сомневаюсь, она будет называться «самый занятный собеседник». Или «самый преданный шефу». Не желаю в этом участвовать. И Игорь — мне не шеф. Он — мой брат. Но я все-таки присела на краешек стула со словами:
— Извини, но я тороплюсь. Мне надо уйти.
— Куда?
— Туда. И вообще, — выдала я самый веский аргумент. Для тех, кто не умеет врать, он просто спасение.
— Тебе здесь не нравится. Так?
— Не так.
— Но я же вижу! И вообще. — Брат усмехнулся. — Я в курсе твоих проблем. Почему ты не обратишься ко мне за помощью?
— За помощью? — удивилась я. — А чем ты мне можешь помочь? Денег дашь?
— А хотя бы и денег.
— Как у тебя все просто! Просто и пошло. Сто баксов, и проблема решена! А ты не думаешь, что есть еще люди, у которых осталась душа? Которая по сто баксов не разменивается?
— Значит, мне в наличии этой самой души ты отказываешь? — усмехнулся брат. — Подумать только, но это меня задевает! То, что родная сестра считает меня человеком бездушным, задевает! Сестра, которая ничего в жизни не добилась, и вообще… — Он словно поперхнулся, но потом продолжил: — В целом, твоя позиция мне ясна. Ты не любишь богатых. Я — частность. И что ты предлагаешь? Ликвидировать фирму, распустить сотрудников, построить на эти деньги монастырь, а самому уйти в монахи? Так?
Я не была готова к такому разговору. И, подобно всем идеалистам, знала, как не надо, но не знала, как надо. Вернее, модель идеального общества не была продумана мною до конца. И Глупая Пучеглазая Лягушка приподнялась со стула:
— Игорь, я спешу. Честно.
— Знаю. Ты никогда не врешь. Именно оттого и задевает. Никто из присутствующих в зале мне этого не скажет. И не только потому, что все они от меня зависят, Есть определенные нормы поведения. Так называемые правила. А для тебя правил не существует. Но дело в том… Извини, я немного выпил.
И тут я заметила: брат действительно выпил больше обычного! Что вообще происходит?
— Игорь…
— Нет, ты подожди. Сейчас уйдешь. Я только одно хотел сказать. Насчет монастыря. Если бы я был уверен в том, что это единственно правильное решение, я бы так и поступил. Но дело в том, что никто не знает, как надо. И ты не знаешь. И я. Мы все живем по инерции. В какую колею попали, по той и катим. Думаешь, я — хозяин своей судьбы? Или тот, кто надо мной? Просто так получилось. У тебя, у меня, у него.
— В твоих словах нет логики.
— Зато в них есть правда. Иди уж. Математик, — усмехнулся брат. — Логику ей подавай, в то время как жизнь — вообще штука не логичная! И… извини меня. Что-то не пошло.
И Великий Будда кивнул на стоящую перед ним бутылку. К нам уже шел один его из директоров.
— Я тут обдумал схемку, Игорь Владимирович. Как повысить прибыль…
Я ушла со спокойной совестью. Пусть говорят о фирме. Это его спасение. А вовсе не монастырь.
…Я ехала в метро, сожалея, что рядом нет Виолы. В этот поздний час, да еще и тридцатого декабря мужчины вешались на всех женщин без исключения. Даже на Глупую Пучеглазую Лягушку. Но, честное слово, мне было не до них. Если бы такое произошло в какой-нибудь другой день и в сумочке у меня не лежал бы плотный белый конверт, предназначенный Большой Махе. Не везет, так не везет! Только бы она меня дождалась!
Она дождалась. Разумеется, увидев меня, а не Виолу, посмотрела с удивлением:
— Ну и вид! — Должно быть, она имела в виду, что я запыхалась, раскраснелась и волосы у меня растрепались. — Ты деньги привезла?
— Ну да. — Я хотела поначалу объяснить, почему не приехала Виола, но ведь это была такая длинная история! Про Леночку, про вечеринку… Пришлось ограничиться кратким: — Все в порядке, — и достать из сумочки конверт.
Большая Маха открыла его, заглянула внутрь. Потом тихо сказала:
— Ты даже не представляешь, что для меня сделала. Ведь в этом клубе вся моя жизнь. И теперь на всю жизнь я твоя должница.
Ради таких слов стоило пощипать богатого Леночкиного папу! И лавры на этот раз достались мне, а не Виоле. И вдруг мне стало так неловко: что я без нее?
— Да нет, это не я, — забормотала Глупая Пучеглазая Лягушка. — То есть мы вместе. И вообще, Я тороплюсь. У меня… У меня свидание сорвалось!
61 
