17 
— Глупые люди! — пожала плечами она.
— Согласна! — кивнула я. И спросила: — Какие проблемы?
— О! Проблем у меня много! Во-первых, мне негде ночевать.
— Ну, это не проблема, — улыбнулась я. — В доме напротив моя квартира.
— И ты не боишься пригласить туда незнакомого человека? — пристально посмотрела на меня блондинка.
— Ну, так давай познакомимся! — весело сказала я. — Меня зовут Александра Белова.
— А меня Виола.
Господи! Даже имя у нее было необыкновенное! Одно из моих самых любимых! Я столько раз думала: что было бы, если бы меня так назвали? Уж конечно, моя судьба сложилась бы по-другому! А эту красавицу ко всему прочему еще и звали Виолой!
— Но ты можешь звать меня просто Фиалкой, — добавила она.
На остановке снова появились люди. Компания подвыпивших парней, которая нами сразу же заинтересовалась. Вернее, Виолой, поскольку чего им глазеть на Александру Белову? Глупую Пучеглазую Лягушку.
— Не мой контингент, — пожала плечами Фиалка. — И нам лучше отсюда уйти.
— Согласна!
Мы направились на противоположную сторону. Парни, естественно, заржали и стали отпускать нам вслед непристойные шуточки.
— Не обращай внимания, -крепко сжала мой локоть Виола.
И я почувствовала в ней огромную силу. Такую же, как у Великого Будды. Силу и мудрость. Это она меня вела. В мой дом. В мою квартиру. И меня вдруг охватил стыд за то, что она там увидит.
Открыв дверь, я словно бы взглянула на все заново. Ее глазами. И пришла в ужас. Как можно было так жить?!
— И это твоя квартирка? — прищурила Виола зеленые глаза. Прошла в комнату, огляделась и протянула: — Да-а-а! Замок вдовы Рокфеллера! И сколько же ты отдала за весь этот антиквариат?
— Извини, — пробормотала я. — Мебель осталась бабушкина. Ты, должно быть, есть хочешь? Я сейчас.
И кинулась на кухню.
— Боюсь, что в холодильнике у тебя так же уныло, как и в твоей берлоге, — вздохнула появившаяся там Фиалка. — Пара сосисок, бульонные кубики и фругурты по четыре рубля за штуку на оптовом рынке. Угадала? — Я кивнула. — И денег в обрез?
— Я скоро получу за выполненный заказ.
— Сколько?
— Рублей пятьсот. Я сидела за швейной машинкой несколько дней без передыху.
— Ха-ха! Пятьсот рублей! Какая же ты дуреха! Вот, возьми.
И она достала из кармана сто долларов.
— Откуда у тебя деньги? — глупо спросила я. Разве это мое дело?
— Заработала.
— Ты работаешь? Где?
Не знаю, почему в этот момент мне пришло в голову взглянуть на часы. Вы не поверите, но перевалило уже за полночь! Наше знакомство, оказывается, отняло столько времени! А я думала, что прошло не более получаса.
Виола тоже посмотрела на часы. Потом на меня. И вдруг приказала:
— Возьми деньги. Слышишь?
— Но это же… Почему я должна брать твои деньги?
— Наши деньги, — спокойно сказала Виола. — Ну, если ты так деликатничаешь, пусть это будет плата за квартиру. За то, что я у тебя поживу несколько дней. Кстати, у нас с тобой один размер. На случай если вдруг резко похолодает. Не одолжишь пару теплых свитерков?
— Все мое — твое, — великодушно сказала я.
— Бесконечно признательна. Может быть, посетим супермаркет?
— Сейчас?! — испугалась я.
— Что, боишься? А чего еще ты боишься?
— Всего, — прошептала я.
— Что ж, придется заняться твоим воспитанием. Но насчет супермаркета ты права: уже поздно. Я устала и хочу спать. Где мне лечь?
— На моем диванчике, — так же великодушно предложила я. И вдруг спохватилась: — А как же сосиски?
— Я подожду до утра. До кофе со взбитыми сливками, который ты мне приготовишь.
Похоже, мне отвели роль домашней прислуги. Но меня это не обидело. Нисколько. Пока стелила постель, Фиалка сидела в кресле и зевала. Вид у нее действительно был очень усталый. Я не решилась лезть к ней с расспросами. Пусть человек сначала освоится и выспится как следует. А уж потом и до разговоров дело дойдет.
— Все. Готово, — сказала я и откинула одеяло.
Она тут же поднялась с кресла и стала раздеваться. Спокойно, будто меня не было в комнате. Я же, открыв рот, разглядывала ее фигуру. Не мне судить о красоте женского тела, но сердце мое дрогнуло. Должно быть, от зависти. У нее были красивые длинные ноги, моя мечта. И тонкая талия. И высокая грудь. Словом, предложение, от которого невозможно отказаться. Я имею в виду мужчин.
17 
