117 
И я взяла мобильник. И позвонила Большой Махе. Должно быть, я зря это сделала…»
ЗАПИСЬ НА ВЛОЖЕННОМ В ДНЕВНИК ЛИСТКЕ
«Десятая история получается слишком уж длинной. А нервы у меня на пределе. И брат все не звонит и не звонит. Должно быть, после Леночки они взялись за него. Я ведь помню, как развивались события после убийства Смелякова. Неожиданно. Для меня, во всяком случае. Если бы я только знала подробности их разговора или обстоятельства, при которых Смеляков покинул базу отдыха! Но я ведь даже не выслушала его до конца!
А может, все дело в том, что я этого боялась? Боялась, что он заговорит! И глаза мои наконец откроются! Нет, это Виола боялась, не я. Это она все время прячется. А мне теперь остается только ждать. И дочитать до конца.
Но сначала сделаем маленькую паузу. Я голодна. Полдня просидеть над собственным дневником, пытаясь вникнуть в суть, но так и не преодолеть свой страх — это утомительно! На самом деле, открытым остается только один вопрос: кто есть Виола? И почему она так поступает?
Я отправилась на кухню, чтобы поставить чайник и сделать себе бутерброд. Открыла холодильник и отдернула руку, словно обожглась. На средней полке лежала коробочка с самым обычным плавленым сыром. А назывался он «Виола». Плавленый сыр «Виола» — казалось, что в этом такого?
А ведь то была подсказка для меня! Ну же, милая, напряги мозги! Открой наконец глаза! Вспомни, что произошло дальше!
Чтобы выяснить истину, мы с Фиалкой направились…
Но это уже другая история. Хит июля месяца, но еще ранее произошли другие, не менее важные события».
ИСТОРИЯ НОМЕР ОДИННАДЦАТЬ
Под знаком Рака
«Помните дедушку Крылова? «Рак пятится назад…» Вот и мы попятимся. Сначала в ближайший июнь, а потом и вообще в прошлое.
Я хочу вернуться все к той же ошибке: не надо было звонить Большой Махе. То есть не в том смысле, что она отказалась нам помочь. Напротив. Как только я сказала, что требуется ее помощь, Большая Маха тут же ответила:
— Сейчас буду.
Я так поняла, что она решила заночевать в тренерской, на диванчике, ибо пришла слишком быстро. Минут через пять. Естественно, что я не сказала по телефону о том, что надо вывезти труп. «Отогнать машину» — вот как это звучало.
Увидев «Мерседес» Смелякова, Большая Маха присвистнула:
— Ого! Так это и есть твоя машина?
— Не моя. Там, на заднем сиденье… Открой дверцу.
Она открыла и, заглянув в салон, непроизвольно отпрянула. И в ужасе попятилась:
— О, черт! Он…
— Мертв, — спокойно сказала Виола.
— Это тот самый парень, который заставил тебя сделать аборт? — внимательно посмотрела на меня Большая Маха.
— Да, — кивнула я, потому как уточнять, что на самом деле аборт сделала Фиалка, времени не было. В любой момент мог появиться припозднившийся жилец, у которого не имелось дачи, чтобы проводить там летом все выходные.
— Надо вывезти его за город, — деловито сказала Большая Маха. — И выбросить где-нибудь в лесу.
— Я тоже так думаю. Но это огромный риск. Нас могут остановить гаишники. У нас нет ни документов на машину, ни… вообще.
— Поедем огородами, то есть в обход всех стационарных постов. Осторожно, не нарушая правил. Если мы их будем соблюдать, на шоссе нас не остановят.
— А если все-таки…
— Деньги у тебя есть?
— Да.
От суммы, изъятой мною из портмоне Смелякова, оставалось еще целых четыреста долларов. Как он был предусмотрителен, что рассчитался с нами!
— Тогда в машину.
Я оглянулась на Фиалку. Та отрицательно покачала головой. Мол, теперь вы и без меня справитесь.
— Ну, в чем дело? — нетерпеливо спросила уже находившаяся на месте водителя Большая Маха.
Что ж, значит, так надо. Она остается. И я без лишних слов полезла на переднее сиденье. Потом возникла пауза. Большая Маха словно боялась дотронуться до ключа зажигания.
— Ну, в чем дело? — спросила теперь уже я.
— Никогда не водила «Мерседес». У меня «Жигули». А тут… В общем, немного не по себе. Но я справлюсь.
И она справилась. Тронулись мы рывком, и Смеляков… то есть его мертвое тело рухнуло из сидячего положения на бок, и у меня не нашлось даже сил, чтобы обернуться.
— Спокойно, — сказала Большая Маха. — Никуда он не денется.
Потом машина пошла более или менее плавно. Но медленно. Нам никак нельзя было нарушать правила. Ехали мы молча. Большая Маха сосредоточенно вела машину. Самое интересное, что мы ни разу не вернулись к разговору, состоявшему в тренерской. И к схватке между ней и Виолой. Это уже было в прошлом. Главное свойство настоящей дружбы в том, что она невозможна без такого вот выяснения отношений. Если вы ни разу не поссорились со своим другом, наговорив ему черт-те что, значит, никакой он вам не друг. Просто приятель. Дружба — это прежде всего откровенность. А взаимная откровенность не может не вызвать кратковременную взаимную неприязнь, ибо вы все-таки разные люди. Но тут как и с любовью: если вы принимаете тот набор недостатков, который есть у близкого вам человека, значит, все в порядке. Видимо, мой набор Большую Маху целиком и полностью устраивал, потому что она взялась мне помогать.
117 
