Последние отзывы

  26  

Веденеев не собирался давать точный адрес парикмахерской. Он притворился, что плохо знает город, но, оказавшись на улицах города, сумеет воспроизвести свой маршрут. Катарец кивнул, не удосужившись пораскинуть мозгами: если парикмахер работал на русских, Веденеев просто обязан был знать и точный адрес заведения и четкие ориентиры.

Появился прежний следователь с усами ниточкой, разбуженный посреди ночи. Пять минут послушал речи арестованного, все понял и уехал обратно. Веденеев продемонстрировал, что он в состоянии так же дергать ответственных лиц, как дергают его самого.

Наутро к нему допустили второго секретаря посольства Астафьева. Тот явился с кислым лицом, недовольный теми, кто затеял операцию, кто привел приговор в исполнение, кто сумел вычислить и задержать сотрудников ФСБ. Жили себе не тужили, посещали с женами дипломатические тусовки и светские приемы во дворце эмира. А теперь?

Теперь посольство запачкано всей этой историей. Чертов Коломийцев, проработавший три года под посольской крышей, получил наконец возможность проявить себя и благополучно сел в лужу.

Сидит теперь под домашним арестом в ожидании высылки в Москву.

Но Коломийцевым дело не ограничится. Эмир не тот человек, которого так уж сильно заботят добрые отношения с Москвой. Он сидит на своих нефтяных скважинах при полной поддержке американцев. Вдруг теперь никого кроме полномочного посла и его жены не будут приглашать на приемы? Это еще самый мягкий вариант. Хуже, если кого-то еще за компанию с Коломийцевым объявят персоной «нон грата» и отправят на Родину.

Вдобавок навесили заботу об арестованных.

Как-то надо защищать их интересы, хотя он, Астафьев, не виноват, что они удосужились проколоться. По старому законодательству могут навесить на двух исполнителей по пожизненному сроку. Даже смертную казнь — как раз недавно статьи за террор ужесточили во всех странах Персидского залива.

— Нас могут прослушивать, — с самого начала предупредил Веденеев. — Я ни в чем не виноват, но все равно лучше соблюдать осторожность.

— Как вы? Держитесь?

Ни переживаний, ни заботы в голосе не звучало.

Словно занятого человека на выходе из офиса поймал докучливый нищий с болячками, живописно намалеванными краской. Но репортеры рядом, и никак нельзя отпихнуть проходимца.

— Держусь. Подавляют, но держусь. Можно, я задам несколько вопросов?

— Пожалуйста, — сделал одолжение дипломат.

— Сколько человек они арестовали?

— Пашутинского в аэропорту Абу-Даби. И Коломийцева.

Судя по тому, что первая фамилия была назвала вслух, паспорт на имя жителя Махачкалы уже отыграл свое.

— Нам еще не устраивали очных ставок. Кто он такой, Пашутинский?

Вопрос имел целью уточнить: окончательно ли Москва остановилась на признании в них сотрудников спецслужб. Может, кого-то в МИДе уже отправили на пенсию за вопиющую ошибку, вернулись к прежней версии или изобрели новую, третью?

Второй секретарь нахмурился. Недипломатично заданный вопрос поставил его в неудобное положение.

— Говорит, тоже специалист по нефтепромысловому оборудованию, — вывернулся он после недолгой заминки.

«Значит, в Москве сделали осознанный выбор, — окончательно убедился Олег. — Если бы они еще нашли возможность вовремя довести до нас, простых смертных, новую генеральную линию».

— Бедняга. Мы с ним дважды коллеги. По работе и по несчастью. Видели его после ареста?

— Полчаса назад. Он не слишком хорошо выглядит. Пока мы общались, у него трижды сменилось настроение: от агрессивного возбуждения до депрессии и обратно.

— — Еще бы. Ни за что ни про что оказаться в камере; У меня в жизни были разные неприятности, я в этом смысле человек закаленный.

— Какие есть пожелания? Что передать родным?

— — Что нас не оставят в беде. Когда появится адвокат?

— Завтра прилетает.

— Вы уже обговорили с местными товарищами время нашей с ним первой встречи? Чем раньше, .тем лучше.

— — Думаю, он сам по приезде…

— Нет уж, будьте добры. Пока он устроится в гостинице и примет ванну, пока застанет начальство на рабочем месте, пройдут лишние сутки. Мне бы хотелось сотрудничать со следствием и быстро разрешить недоразумение. Но в одиночку я не потяну. Нужен человек досконально знающий здешнее судопроизводство.

— Понимаю-понимаю.

«Так какого же хрена ты до сих пор не решил вопрос? — кипел внутри Веденеев. — Почему вас, номенклатурных чинуш, постоянно надо клевать, чтобы заставить хоть немного крутиться?»

  26