Особенно,... 
74 
– Была. Эх, если бы не Лексеич, я бы сейчас не в болоте сидел, а на свадьбе гулял. Он, ядрена корень, мне всю жизнь поломал, Антона убил, сам сгинул. Всего-то делов – палец на курок положил и легонько нажал, а два человека мертвы, третий которую неделю по лесам мыкается и, кажется мне, не случись того выстрела, остальные четверо тоже были бы живы. Вот и считай – шестерых одним ударом Лексеич с пьяных глаз уложил. Или это я. А, Борис? Пока я Лексеича не трогал, все было тихо-мирно, но, стоило ножик ему в сердце загнать, тут и началось. А знаешь, Борис, что мне с убийства больше всего запомнилось? Как он мне деньги предлагал. Нет, все остальное я тоже помню, только особых чувств оно во мне не вызывает. Ну раздавил таракана – и раздавил. Жалости у меня к нему нет и раскаяния тоже. Вот медведицу с двумя детенышами, которую губернатор убил, до сих пор жалко. Она бьется в агонии, а медвежата жмутся к ней и пищат от страха. И ведь просили его не стрелять, пожалеть мать хотя бы ради маленьких, а он… Да, почему-то власть в России любит людей жестоких, уважающих только себя и начальство, а добрые, великодушные с ней просто не уживаются, – Чащин взглянул на Комбата и без всякого перехода, что свойственно подвыпившим людям, сказал:
– Завтра я выведу вас из болота, а ты прогуляешься с Дашей до деревни. Если встретите наших мужиков, что-нибудь соврешь, не маленький. Ну что, Борис, по последней?
Глава 20
Бывают женщины, чья красота видна в любой одежде, даже в нищенских лохмотьях. Черняева, безусловно, относилась к их числу. Конечно, она давно забыла те годы, когда носила убогую рвань; в последнее время жизнь баловала Черняеву. Наряды, надеваемые Анастасией Леонидовной на работу или на какие-нибудь мероприятия, всегда были безупречны, они шли ей, как тонкая оправа бриллианту чистой воды. Но брата своего Черняева не стеснялась и встретила его в облегающем спортивном костюме, который не только подчеркивал достоинства фигуры, но и безжалостно выпячивал любые недостатки.
– Что-то случилось? – спросил Коровин, заходя в комнату.
– Садись, – указала ему Настя на угловой диван, на котором лежала, читая книжку, перед его приходом. – Все хорошо, все идет по плану. Именно поэтому я тебе и позвонила. Ты полетишь договариваться с местным начальством.
– Но почему я? – брякнул от неожиданности Григорий Адамович.
– Ну не мне же туда лететь. Или ты думал, что такими делами будет заниматься Волына? – ехидно спросила Настя.
– Разумеется, нет, – повысив голос, ответил Коровин, хотя именно так он и думал.
В душе Коровин надеялся, что Волына закроет вопрос традиционными для уголовного мира способами – запугиванием либо подкупом.
– Надеюсь, на сегодня ты исчерпал свою норму дурацких вопросов, – продолжала сестра. – Теперь слушай внимательно. У местной администрации возникла серьезная проблема. Знакомый тебе егерь…
– Да ты что! Я в глаза его не видел, только слыхал об этом убийце, – возмутился Коровин.
– Неважно. Главное, что егерь окончательно слетел с катушек и отправил на тот свет еще четырех человек. Но куда больше главу района печалит его решимость не пускать в заказник ответственных чиновников из области. Ты пообещаешь ему решить эту проблему, разумеется не за красивые глаза, – тут Настя изложила все подробности, которые полагалось знать Коровину. – Запомни хорошенько. Да, кстати, с тобой полетит Матрос, если что – поможет. Тебе все ясно?
– Кроме одного, сестренка. Зачем ты ввязалась в это дело? Мы-то с Волыной – понятно, из корыстных побуждений. А ты?
– Боишься, что, когда придет время делить добычу, я потребую свою долю? – усмехнулась Черняева.
– Об этом я пока не думал, – слегка покривив душой, ответил Коровин. – Мне просто интересно.
– Мне тоже интересно, почему я занимаюсь мужскими делами. Но ты ведь знаешь мою натуру. Если я задумала какое-то дело, то должна сама довести его до конца.
Она умолчала о главном. По первому замыслу Коровина Волыне отводилась роль прикрытия, своеобразного буфера между организатором аферы и государственной властью. Идея Черняевой перевернула все с ног на голову. Теперь уголовники непосредственно участвовали в операции, а Коровин становился лишним. В самом деле, зачем он? С местными властями прийти к консенсусу не может, в добыче рубинов мало что смыслит. Григорий Адамович оказался халявным ртом и опасным свидетелем. Анастасия Леонидовна поняла это слишком поздно и ради спасения брата стала неким передаточным звеном между Волыной и Коровиным. Тем самым она страховала Гришу в случае, если он сделает грубую ошибку. Его вину она была готова взять на себя, сказать, что не так поняла распоряжения авторитета. Кроме того, она продемонстрировала Волыне, что брат ей дорог и что, если авторитету важны услуги представительницы власти, он должен беречь близких ей людей.
74 
