Особенно,... 
82 
– А вот я иногда думаю, – задумчиво произнес француз, наливая себе и Рашиду водки, – что на самом деле никакого Усамы бен Ладена не существует. Американцы его просто выдумали как удобный предлог, чтобы бомбить кого вздумается и обносить своей колючей проволокой чужие нефтяные месторождения. На самом деле "Аль-Каидой", наверное, руководит какой-нибудь секретный отдел ЦРУ. На своих собственных граждан им плевать в такой же степени, как и на всех прочих, иначе они не затевали бы одну войну за другой...
– А как же телевизионные выступления бен Ладена? – возразил Рашид. Теперь перед его внутренним взором маячил не только искусственный глаз, но и все остальное; он вдруг вспомнил, что лицо хозяина клуба сразу показалось ему смутно знакомым, как будто он уже видел его, и притом не единожды.
– Я вас умоляю, оставьте! – отмахнулся француз. – Тоже мне, нашли аргумент – телевизионные выступления! Это при теперешнем-то уровне развития техники! Это при тех-то гонорарах, которые правительство США может заплатить любому актеришке, способному без ошибок прочесть пару страниц по-арабски!
Рашид выудил из пепельницы огрызок потухшей сигары и некоторое время возился и пыхтел, силясь его разжечь. Наконец это ему удалось, и он окутался густым облаком синеватого дыма. В комнате знакомо и резко запахло поздней осенью, когда во дворах и скверах жгут кучи опавшей листвы – сигары, которые курил Закир Рашид, были еще хуже его одеколона.
Журналист Сивер тоже закурил, выудив сигарету из лежавшей на столе мятой пачки. Ему хотелось не столько курить, сколько хоть немного перебить запах сигары. Водка его не пьянила, от нее только жгло в пищеводе и слегка поташнивало. Впрочем, корреспондент агентства "Рейтер" Алек Сивер не без оснований предполагал, что тошнит его не столько от водки, сколько от себя самого – от того, чем и как он в данный момент занимался.
– Я человек простой, необразованный, – нарушил молчание Закир Рашид. Вид у него был спокойный, почти торжественный и немного печальный. – В политике я разбираюсь слабо, вернее, совсем не разбираюсь. Даже в той политике, которую показывают по телевизору и разжевывают в газетах, не говоря уж о политике настоящей, закулисной...
– Ну, в ней-то вообще никто не разбирается, кроме самих политиков, – вставил журналист.
– Не знаю, наверное. Но мне кажется, что насчет бен Ладена вы ошибаетесь.
– Скорее, выдаю желаемое за действительное, – поправил Сивер.
– А зачем? – слегка удивился турок.
Журналист пожал плечами.
– Право, не знаю. Может быть, это у меня профессиональное. А скорее всего во мне говорит так называемая загадочная русская душа. Вечно ей хочется того, чего на самом деле нет. Именно так глядя на мир, мои уважаемые предки потеряли великую Россию, а сами из помещиков и офицеров превратились в парижских таксистов, константинопольских брадобреев и харбинских букмекеров.
Рашид с задумчивым видом обмакнул изжеванный кончик своей вонючей сигары в чашку с водкой – в точности так, как кинематографические аристократы макают свои первосортные сигары в дорогое виски или коньяк, – и, несмотря на серьезность ситуации, журналисту Сиверу стоило немалых усилий сдержать улыбку.
– Вы ошибаетесь, – повторил турок. – Усама бен Ладен существует.
Вид у него сделался еще более печальный и торжественный, как у короля, который, оттолкнув палача, сам, без посторонней помощи, поднимается на эшафот. Впрочем, вполне возможно, таким образом у Закира Рашида проявлялось алкогольное опьянение; не зная его, судить об этом было трудно.
– Откуда вы знаете? – без особого интереса спросил француз. – Вы что, с ним знакомы?
Рашид вздрогнул, как от укола, но Сивер этого, казалось, не заметил. Да и заданный им вопрос прозвучал как не вполне удачная шутка.
– Кто может знать, встречался ли он с человеком-невидимкой? – философски заметил Рашид, когда совладал с собой и убедился, что вопрос Сивера не содержал никакого подтекста.
– Не скажите, – возразил француз и, не удержавшись, широко зевнул. – Пардон, мсье, я, кажется, перебрал.
– Мне так не кажется, – слегка покривив душой, заявил Рашид.
– Ну, если и не перебрал, то нахожусь в шаге от этого блаженного состояния... О чем это я? Ах да, человек-невидимка! Тут я с вами не соглашусь, мсье Рашид. У него есть лицо. Лично я, да будет вам известно, всегда ношу с собой его портрет. На случай, если вдруг столкнусь с кем-то, кто покажется мне на него похожим. Компрене ву? Чтобы сравнить, понимаете?
82 
