Особенно,... 
71 
Парень макнул в горку соли узкую, как ущербная луна, дольку репчатого лука и захрустел ею. Дулеб, убедившись, что в вагончике никого, кроме сторожа, нет, снова присел и, повернувшись к Червонцу, показал один указательный палец. А затем щелкнул себя по горлу, мол, один и пьет.
Червонец кивнул и сделал знак рукой Тхору, приказывая следовать за собой. Они втроем – Червонец, Тхор и Дулеб – взошли на крыльцо и исчезли в вагончике. Сторож, заслышав, как хлопает входная дверь, повернулся на стуле, предварительно спрятав бутылку с водкой возле тумбочки ободранного письменного стола, заваленного бумагами карьерного мастера.
Он с недоумением уставился на трех вошедших мужчин, видел он их впервые в жизни. Сторож прекрасно знал, что ничего ценного в прорабской не найдешь – разве кого заинтересует нивелир, который при желании можно толкнуть баксов за семьдесят, не больше. Ну, еще допотопный калькулятор, способный заинтересовать разве что деревенских школьников. А добитый телевизор страшно было даже тронуть с места, того и гляди развалится.
– Сторожишь? – ухмыльнулся Червонец и щелкнул пальцами.
Дулеб с ехидной ухмылкой на губах стал подбираться к сторожу.
– Что вам надо? – забеспокоился молодой человек, подпихивая костыли себе под мышки и пытаясь подняться со стула.
– Воды попить, – смеясь, произнес Дулеб.
– Да, водички бы нам попить, – смеясь, как эхо, повторил Тхор.
И хоть была понятна полная нелепость этой фразы, лица бандитов не оставляли сомнения, что пришли они совсем не за водой, в душе сторожа родилась надежда.
– Вода – вон она, в предбаннике, в ведре…
И он уже приподнялся на костылях, когда Дулеб толкнул его в грудь. Парень рухнул на стул. Один из костылей упал на пол, и Тхор тут же прижал его ногой к пузырчатому линолеуму.
– Да не дергайся ты! – шепотом проговорил Червонец, поближе нагибаясь к инвалиду.
– Я вас не знаю! – почему-то прикрывая руками именно грудь, отвечал сторож.
– А нам и не надо, чтобы ты нас знал. Правда ведь, ребята? – Червонец посмотрел налево, направо, весело перемигнулся со своими приятелями.
Времени у них было еще много и они могли позволить себе покуражиться. Только сейчас сторож вспомнил о рации, прикрепленной ко внутренней стороне тумбочки письменного стола. Она служила для связи с базой строительной организации. Время стояло еще не позднее и можно было надеяться, что кто-нибудь из механиков или инженеров планового отдела задержался на работе, чтобы выпить стаканчик-другой. Но тут же сторож вспомнил, сколько раз ему приходилось даже средь бела дня, в выходные, когда по инструкции кто-нибудь обязан дежурить на базе, взывать в микрофон рации, а эфир отвечал ему молчанием.
«Нет, не успею, – подумал парень. – Можно, конечно, попробовать ухватиться за стол, подняться, обойти его и крикнуть в рацию. Максимум секунды три у меня будут, но никак не больше. Может, попытаться выполнить их требования и меня оставят в покое? Что же им нужно? Это не деревенская шпана… Судя по всему люди состоятельные и далеко не бедные».
Но тут мысленные рассуждения сторожа вновь прервал Червонец:
– Водочку, значит, пьешь на рабочем месте, а? – и он, нагнувшись, ловко подхватил бутылку за горлышко, поднес ее к свету. – Платят, наверное, тебе много, раз не только на бензин для твоей колымаги хватает, но и на белую?
Или праздник сегодня?
– Платят… – растерянно проговорил сторож.
Червонец чуть заметно подмигнул левым глазом Тхору. Тот, уже не раз действовавший вместе со своим хозяином, прекрасно знал, что от него требуется. Он одним прыжком оказался возле сторожа и заломил ему руки за спину. Затем схватил за волосы и запрокинул голову.
– Да я что.., я ничего… – испуганно затараторил парень, – берите что надо, я и милицию вызывать не буду. Скажу, мол, пьяный был, ничего не помню…
– Не нравишься ты мне, – прошипел Червонец и двумя пальцами сдавил основание челюсти сторожу. Его рука была крепкая, как металлические щипцы.
Тхор развернул инвалида и повалил его спиной на стол. От боли парень раскрыл рот, но закричать не успел. Червонец, высоко подняв бутылку с водкой, стал вливать спиртное ему в рот. Парень задыхался, закашливался, пытался вырваться, но все тщетно. Тхор не выпускал его рук, держа за волосы прижимал голову к покрытой толстым стеклом столешнице. А Червонец крепко сжимал основание челюстей.
Наконец последние капли водки упали в раскрытый рот сторожа. Тхор отскочил в сторону и с гнусной улыбкой посмотрел на парня.
71 
