Особенно,... 
105 
– И этот, по-твоему, молчать будет? Да он полстакана выпьет и на весь околоток раструбит, что здесь у нас лежит. Кончать их надо, – москвич сказал это негромко – так, чтобы задержанные не услышали.
– Нельзя же так! Мы их знаем, они местные мужики. Поговорим, попутаем…
Москвич покачал головой:
– Не за то вам деньги платят, чтобы нюни разводить. Проморгали, когда они через забор лезли, теперь и выкручивайтесь.
– Эй, мужики, – крикнул Петрович, – почуяв неладное, – вы чего?
Накостыляйте нам… Если надо что, я бесплатно поработаю, завтра пролом заложим. Вы же меня знаете, я вам никогда не отказывал.
– За бутылку и за деньги не отказывал, а задаром тебя черта с два допросишься!
– Я никому не скажу, и ребята не скажут. Мы не понимаем, что ли, объект-то стратегический! – слово «стратегический» Петровичу нравилось, он его не раз слышал по телевизору и поэтому начал вворачивать, словно это слово могло его спасти. Так верующий поминает Господа в молитве.
– Да, стратегический, – один из москвичей отвернулся, вытащил из-под куртки пистолет Стечкина, из кармана – короткий глушитель и хладнокровно принялся наворачивать его на ствол.
Местные охранники замерли. Они не ожидали такой развязки, еще надеясь, что москвич просто попугает мужиков и отпустит. Больше всего местных поразило то хладнокровие, с которым москвич проделывал процедуру, словно бы занимался этим каждый день по несколько раз.
Москвич с легкой улыбкой повернулся к пленникам и спросил:
– Знаете, что у меня в руке? – он передернул затвор, досылая патрон в ствол, подошел, подсунул глушитель Петровичу под нос. – Понюхай, чем пахнет, урод?
Петрович поверил в то, что его просто хотят попугать и отпустить. В душе он зарекся никогда больше не зариться на чужое. Поэтому решил подыграть москвичу, подался вперед и втянул в себя воздух.
– Порохом пахнет, – сказал он, хотя и пистолет, и глушитель, пробыв день под мышкой у охранника, пахли потом и дорогим дезодорантом. – Понял.
Больше никогда не буду, – улыбнувшись, пообещал Петрович.
– Точно, не будешь, – подтвердил москвич и нажал на спусковой крючок и тут же резко отпрянул, чтобы его не забрызгало кровью.
Пуля вошла точно между глаз, в полутора сантиметрах над переносицей.
Петрович завалился на бок.
Паша и Шурка пока ничего не поняли. Им казалось, что все происходит понарошку, как в игре, и Петрович лишь изображает мертвого. У них в голове не укладывалось, что можно так хладнокровно убивать людей, виновных в том, что по пьянке забрались на склад. Следующим оказался Пашка лишь потому, что сидел ближе к москвичу. Последним убили Шуру, тот лишь успел перед выстрелом крикнуть:
«Мама!»
Москвич свинтил глушитель, спрятал пистолет, предварительно дунув в ствол. Распорядился:
– Обыщите их, – он присел на ящик и стал поплевывать под ноги.
Местные охранники, кривясь и боясь перепачкаться в кровь, принялись обыскивать мертвецов. Ни у кого из них документов не оказалось.
– Оружие, документы? – вяло спросил москвич, уже заранее зная ответ.
– Ничего у них нет. Деревенские с документами не ходят, это в Москве на улицу без паспорта носа не высунешь.
Местные охранники топтались,незная,чтоделать.
– Чего смотрите?! – сплюнул под ноги один из москвичей, – падаль спрятать надо, чтобы не воняла.
– Куда?
– Вам лучше знать, я на базе недавно. Вы, ребята, ленивые, яму копать не станете. Есть тут какой-нибудь люк поглубже?
– Есть, – тут же просиял лицом один из охранников. – В него никто не полезет. Пожарный водоем строили, но до ума не довели. К нему коллектор шел, мы в этот люк всякую дрянь сбрасываем, на прошлой неделе дохлую собаку Петрович в него забросил, даже не воняет.
– Ну вот, и его туда.
Москвичи уходить не спешили. Они проследили за тем, как тела сбросили в люк, в зловонную жижу. Но оказалось, в колодце не так уж глубоко, тела были видны.
– Засыпать, – приказал москвич.
– Тут склад с цементом есть, – вспомнил один из охранников, – в мешках бумажных. Для строительства не годится, отсырел, но для такого дела – самое то.
Москвич досадливо махнул рукой:
– Ваши проблемы. К утру все должно быть чисто, и ни одного человека во дворе.
Все принялись за работу. Таскали мешки с цементом, разрывали бумагу, сыпали его прямо в колодец. Казалось, цемент растворяется в воде. Но как только рассеивалось серое облако пыли, вновь проступали очертания человеческих тел, словно отлитых из бетона.
105 
