Особенно,... 
91 
Именно благодаря Холмогорову драгоценности удалось найти и не допустить их вывоза за рубеж. Все еще помнили нашумевшее дело о с садистской жестокостью убитом священнике. Материалы об этом убийстве занимали первые полосы газет почти месяц. Найти убийцу помог Андрей Холмогоров, но при этом умудрился остаться в тени.
Олег Бобров решил устроить прямой эфир на местной FM-станции. Он пришел в мэрию, попросил секретаршу доложить о нем Цветкову. Кто такой Бобров, мэр забыть не мог. Подержав из мстительности минут сорок журналиста в приемной, Цветков наконец принял.
– Олег Иванович, здравствуйте. Присаживайтесь. Что вас привело ко мне? – по-деловому бойко начал Иван Иванович Цветков.
– Хочу вас пригласить, – не садясь, приступил к делу журналист. – Решил устроить прямую линию. В ней будут участвовать московские журналисты, телевизионщики, – на ходу сочинял Бобров, – а также командование ракетной части и командование спецназа. Возможно, смогу договориться с вашей помощью, Иван Иванович, чтобы московские следователи тоже приняли участие в передаче.
– За следователей я не отвечаю, – веско произнес мэр Ельска. – Но сам участие приму.
Цветков сообразил, что лучше самому ответить на вопросы, потому как, если спрятаться, Бобров примется задавать вопросы заочно и сам же станет давать на них гнусные ответы.
– Спасибо, Иван Иванович, – произнес журналист, протягивая руку.
Мэр ответил вялым рукопожатием, в душе чертыхаясь и проклиная наглого журналиста. Они договорились о времени эфира, и Олег Бобров захромал дальше, ему еще предстояло договориться, как минимум, с пятью участниками.
Глава 13
Между тем беглецы-убийцы сообразили наконец, в какую страшную переделку попали. У Петрова случилась истерика, он, упав на землю, рыдал, колотил землю кулаками, царапал ее, грыз траву, кричал: «Мама, мамочка! Помоги, спаси меня!»
Корнилов же стоял, прислонившись спиной к старой ели, и пытался, как умел, обнадежить приятеля.
– Ну ты и козел, Женя! Я думал, ты мужик, а ты тряпка, баба. Надо бежать, а ты разлегся."
– Не могу бежать, мы далеко не уйдем, нас поймают, посадят в тюрьму!
– Если будешь валяться, как использованный презерватив, так точно возьмут.
Петрова слова напарника не убеждали. Он плакал, размазывая грязь по щекам, и звал на помощь мамочку, словно та могла каким-то невероятным образом прилететь в лес, взять свое чадо, прижать к груди и вместе с ним таким же чудесным образом улететь. Ко всем прочим проблемам беглецы сбились с дороги, и рядовой Корнилов уже не ориентировался, куда идти дальше, в какую сторону бежать. Он скрежетал зубами:
– Мамочку зовешь… Твою мать! Вставай!
Он на всякий случай даже забрал автомат у своего приятеля, но тот так и не встал с земли.
Корнилов принялся трясти его за плечи.
– Женя! Женька, вставай! Слышишь, собаки лают? Погоня!
Петров никакого лая не слышал, но шум деревьев и завывание ветра действовали на него угнетающе. Он поднялся на ноги.
– Куда идти, Игорек? Говори, куда?
– Туда, – неопределенно махнул головой Корнилов и побежал.
Они добежали до какой-то речушки, напились воды, и до Корнилова дошло, что если действительно их преследуют с собаками, то самым разумным будет пройти пару километров по воде, чтобы собаки потеряли след. Он прыгнул в воду, побрел вдоль берега, держа над головой оба автомата. Петров шел следом.
– Быстрее! – покрикивал на него Корнилов.
– Не могу, Игорек, я устал.
– Если тебя поймают спецназовцы, то они с тебя шкуру сдерут, отрежут яйца и уши, ты это понимаешь?
– Слишком хорошо понимаю.
Мысль о том, что спецназовцы с ним разберутся по полной программе, придала Женьке сил, он заторопился. Километра через полтора замученные беглецы выбрались на берег.
– Теперь туда, – указал наугад автоматом направление Корнилов.
Они опять углубились в лес. В конце концов солдаты выбрались на просеку. Над ними гудели высоковольтные провода.
– Пойдем по линии, обязательно на дорогу выскочим, там стопорнем какой-нибудь транспорт и оторвемся.
Спецназовцы и милиция, преследовавшие беглецов, тоже добрались до реки. Руководили погоней подполковник Кабанов и майор Грушин.
Спецназовцы, готовые растерзать ракетчиков, лишь только те попадут к ним в руки, были даже злее двух худых милицейских псов. Преследователи договорились между собой, что живьем брать солдат не станут, а уложат их при первой же возможности. Естественно, ни Кабанову, ни майору Грушину они об этом не сообщили, но те поняли и без слов.
91 
