Особенно,... 
65 
– А почему она позвонила? Связист вызвал у нее какие-то подозрения?
– Знаешь, Глеб Петрович, подозрительной женщине показалась только одна деталь: он починил ей телефон и не взял за это денег. Скажи мне, ты видел когда-нибудь такого связиста или сантехника, чтобы он за завернутую гайку или за смененную прокладку не потребовал бутылку или на бутылку?
– Да, в этой категории исключений почти не бывает. Разве только если хозяйка квартиры – симпатичная женщина, с которой можно переспать или хотя бы полюбезничать. Но, насколько я понимаю, эта дама не первой молодости и таких симпатий у связиста вызвать не могла. Какого он возраста?
– Не более сорока, высокий, крепкого телосложения, ростом не меньше, чем метр восемьдесят пять – метр девяносто, так определила соседка.
– Она его сантиметром измерила, что ли?
– Нет, – генерал улыбнулся, может, впервые за весь вечер, – он с табурета достал до распределительного щитка, даже не встав на цыпочки.
– Наблюдательная…
– Я хочу, чтобы ты этим делом занялся.
– А как Кленов? – спросил Сиверов.
– Мы его охраняем, бережем, как зеницу ока.
– Он-то хоть знает, что «его» убили?
– А зачем? Не знает, естественно.
– И вы, Федор Филиппович, думаете, если спецслужбы решили человека убрать, то они до него не доберутся?
– Это сделать сложно, почти невозможно.
– Невозможного в таких делах, Федор Филиппович, не бывает, я могу сказать вам это наверняка.
– Я понимаю тебя. Поставь тебе такую задачу, ты бы справился?
Глеб пожал плечами:
– Давайте попробуем.
Генерал горько улыбнулся, понимая, что в словах Сиверова очень большая доля неприятной правды: если всесильная спецслужба захочет человека убрать, то рано или поздно это будет сделано.
А Глеб продолжил:
– Вокруг Кленова, насколько я понимаю, живые люди, причем их много.
Потапчук не стал уточнять число сотрудников лаборатории, лишь вспомнил, что непосредственно контактируют с Кленовым сорок два человека.
– У сотрудников есть дети, многие хотят денег.
Кленова могут отравить, могут столкнуть в лестничный пролет… Вообще, можно сделать ой как много!
– Я понимаю, к чему ты клонишь.
– Вот и прекрасно.
– Так ты полагаешь, защитить Кленова невозможно?
– Полагаю, да. Можно лишь оттянуть на некоторое время развязку.
Генерал Потапчук принялся рассуждать дальше:
– Насколько я понимаю, если сейчас информация о том, что Кленов жив, станет известна ЦРУ, то попытки устранить ученого возобновятся. Мы следим за всеми агентами, которые находятся в поле нашего зрения, которые так или иначе пытались выйти на Кленова. Вроде бы пока они поверили, что ученый мертв…
Разговор генерала с секретным агентом длился уже больше двух часов. Глеб с головой ушел в работу, он лишь изредка прерывал генерала, задавая вопросы. Потапчук понимал, что, если Сиверов о чем-то спрашивает, значит это ему необходимо, и обстоятельно, почти ничего не скрывая, объяснял. Глеб сосредоточенно кивал.
Они вдвоем выпили уже два литра кофе, крепкого, без сахара. Генерал курил, извлекая из пачки одну сигарету за другой. И именно в эти моменты, когда генерал подносил огонь к сигарете, Глеб задавал вопросы.
– У меня такое впечатление, – устало произнес Потапчук, – что я на допросе, а ты, Глеб Петрович, проницательный следователь-садист, от которого ничего невозможно скрыть.
Глеб принужденно улыбнулся:
– Но вы же понимаете, Федор Филиппович, тут одно слово, одна мелкая деталь могут повлиять.
– Да, я понимаю, поэтому и пытаюсь ответить тебе так, чтобы больше вопросов не возникало.
– Кто еще занимается этим делом?
– В курсе всего несколько человек, остальные знают лишь детали, частности. Руководит всей операцией, – тут генерал поморщился, – человек из президентского окружения. Из Совета безопасности. Он мужик толковый, но не очень опытный, не оперативник. Он как бы осуществляет общее руководство, а практическая часть лежит на мне.
– Везет вам, – сказал Глеб.
– Да уж, не говори, везет как утопленнику. Честно признаться, у меня вся надежда на тебя.
– Слабая надежда…
Глеб как любой опытный человек не любил ничего обещать, давать гарантии. Генерал это знал, поэтому отнесся к замечанию Сиверова спокойно, понимая, что тот по большому счету прав.
– Знаете что, Федор Филиппович, было бы хорошо, если бы вы эту Софью Сигизмундовну Баратынскую… – генерала удивило, что Сиверов запомнил имя и фамилию соседки Кленова, за весь разговор произнесенные всего один раз, и то скороговоркой, – предупредили, что сегодня придет ваш человек, Федор Молчанов, офицер ФСБ, то есть – я.
65 
