Особенно,... 
60 
– Другой обуви в хозяйстве не нашлось? – вполоборота спросил у него Волков, не скрывая раздражения.
– Ладно тебе, – отмахнулся Молотобоец, разглядывая очередной патрон в косых лучах солнца, давно уже проникавшего на чердак. – Все равно мы его уделаем. Трое как-никак, с оружием. Он же не бог, я думаю.
– Да нет, конечно, не бог, – помедлив, отозвался Родион. – Но вполне тянет на его ближайшего родственника.
Молотобоец на это ничего не ответил, но лицом отчего-то помрачнел. На чердаке повисла напряженная тишина.
* * *
Проснувшись, Жорик первым делом откупорил полуторалитровую бутылку минеральной воды и надолго присосался к горлышку. После вчерашнего всем хотелось пива, но Родион недвусмысленно заявил братьям, что лично пристрелит того, кто осмелится взять с собой или выпить перед «делом» хотя бы банку. Судя по всему, заявление возымело силу.
– Как наш клиент? – оторвавшись от бутылки, спросил Жорик без особого интереса.
– Пока никак, – ответил, не оборачиваясь, Родион. – Спит. Хотя.., а вот и он!
В окне комнаты, которое выходило на ту сторону, где стоял дом, служивший для них наблюдательным пунктом, как раз в этот момент зажегся свет. В поле зрения Волкова оказался обнаженный до пояса мускулистый мужчина. Благодаря мощному увеличению виден был даже звездообразный шрам на виске, ставший своего рода визитной карточкой Панкрата.
Родион бросил быстрый взгляд на часы в стильном квадратном корпусе из светло-серого металла: было девять двадцать..
– Все верно, – наконец удовлетворенно произнес он. – Тот, кого я ищу. Не ошиблись, молодцы. Честно говоря, я до самого последнего момента сомневался.
Молотобоец только хмыкнул в ответ: дескать, знай наших.
– А девчонку, девчонку-то видишь? – спросил он. – Он вчера с какой-то пацанкой таскался, помнишь, я тебе говорил?
Волков отмахнулся.
– Плевать на девчонку. Попадется на глаза – пулю ей в голову, и весь разговор. Для нас важен только он. Если при нем не будет оружия – никакой стрельбы. Постараемся взять так.
– А если будет? – тут же встрял Жорик, уже прикончивший бутылку.
– Еще раз повторяю – от мертвого тела нам проку нет, – с нажимом произнес Родион. – Вам я, во всяком случае, плачу не за это. А потому никакой стрельбы из огнестрельного оружия в голову или корпус – целиться только по конечностям, то бишь в руки-ноги. Стрелять метко следует не только потому, что за труп вы не получите денег, но еще и по той простой причине, что вы сами станете трупами, если его прихлопнете. Уж я-то позабочусь об этом, будьте уверены.
Услышав последнюю фразу, Молотобоец сверкнул глазами, но вслух спросил только:
– Так что, уже выступаем?
– Не спешите, – покачал головой Волков. – Надо присмотреться повнимательнее. Да и рации проверить не мешало бы. Все должно работать на «пять».
– Проверяли уже, – пробурчал Жорик, которому, судя по всему, уже не терпелось поквитаться за пережитое когда-то поражение. – В порядке они, базара нет.
– Значит, проверьте еще раз, – настойчиво повторил Родион.
Молотобоец исподлобья метнул на него еще один недовольный взгляд, однако на этот раз смолчал.
– Жорик, ну-ка, смени меня, – потребовал Волков.
Отдав ему бинокль, он присел на угол ящика, достал из внутреннего кармана куртки мобильный телефон и набрал номер.
– Здорово, старик, – поприветствовал Родион Гриба. – Не соврал твой старший – птичка в клетке. Давай подгоняй транспорт.
На этом их разговор и закончился. Приказ был отдан, и операция с этого момента вступила, как говорят штабисты, в активную фазу.
Волков спрятал телефон и замер, положив руки на колени.
Время пошло.
Честно говоря, у него даже засосало под ложечкой. Только самому себе он мог признаться, что это – не от голода, а от страха. Если Панкрат выжил в Чечне, когда против него одного – Ворошилов и Леха Сутько не в счет – работала хорошо отлаженная террористическая машина, как могут сладить с ним они – втроем?
Родион считал себя профессионалом. Неплохим рукопашником, метким стрелком и физически выносливым бойцом. Но для того, чтобы взять верх над Панкратом, этого было мало. Он помнил, что Степан Ворошилов в их последнюю встречу под хмельком как-то обронил: «Этот человек, Родя, пройдет сквозь таких, как мы с тобой, легче, чем нож сквозь масло. А вот где он этому научился, я тебе не скажу. Но умирал он не один раз».
60 
