Последние отзывы

  54  

Синица не обратил внимания на эту пантомиму. Он присел на корточки на краю открывшейся прямоугольной ямы, наклонился вперед и, свесив голову, стал смотреть вниз.

* * *

По дороге из отеля к Стаканычу Глеб заглянул на набережную. Старик был здесь – Сиверов видел, как он горячо втолковывал что-то стройной загорелой блондинке и ее скучающему спутнику, которые стояли перед стендом с его картинами. Мысленно пожелав Чернушкину удачи, Глеб отправился к нему домой – нужно было взять из тайника в сарае еще немного денег, поскольку создаваемый им образ запойного лесопромышленника требовал чертовски больших финансовых затрат.

Он отпустил такси в двух кварталах от дома и прошел оставшуюся часть дороги пешком, думая о том, что местные менты оказались на удивление сообразительными ребятами. Собственно, Слепой не рассчитывал на то, что смерть Гаспаряна спишут на естественные причины, – местные воротилы наверняка ждали чего-то именно в этом роде и потому отреагировали мгновенно. Чего Глеб не ожидал, так это что его трюк с канализацией разгадают сразу. Он еле успел забрать акваланг из коллектора. Уже на следующий день вокруг белого домика на мысу было полно лежащих в засаде ментов, а возле устья канализационной трубы в море болтался милицейский катер, с которого ныряли аквалангисты. Глеб не знал, что они рассчитывали там найти, но такая оперативность ему не понравилась: в команде противника, похоже, был кто-то, у кого хватило ума выбрать из всех возможных версий ту, что была ближе всего к истине, и твердо ее придерживаться, несмотря на отсутствие улик.

Впрочем, насчет улик у него тоже были определенные сомнения. Если кто-то сообразил, каким именно способом убрали Гаспаряна, то канализационный колодец на стоянке перед казино наверняка обследовали. Там, в колодце, дошлый мент мог найти сколько угодно улик, подтверждающих его правоту. Например, следы ботинок на слежавшемся песке, нанесенном в канализацию дождями, или остатки пролитой тормозной жидкости, смешанные все с тем же песком...

Глеб с большим неудовольствием припомнил сцену, разыгравшуюся час назад в отеле. Собственно, сцены как таковой не было – было мелкое происшествие из тех, что всегда служили для него признаками надвигающейся опасности.

Происшествие это имело место в вестибюле, куда Глеб спустился, чтобы отдать портье ключ от номера. Портье оказался занят – он болтал с каким-то странным типом, выглядевшим так, словно добрых полгода спал не раздеваясь. На нем был жеваный, весь в каких-то неопрятных пятнах серенький цивильный костюм, несвежая рубашка и сбившийся на сторону галстук того фасона, что считался модным лет двадцать назад. Когда-то черные туфли давно порыжели, пепельные волосы на голове торчали как попало, а длинная бесцветная физиономия выражала уныние и скуку. Он стоял навалившись локтями на стойку, сложив руки с обкусанными ногтями на изрядно потрепанной дерматиновой папке, и, казалось, дремал с открытыми глазами, слушая, что говорил ему портье. Заметив Глеба, портье замолчал и уставился на него, как на какое-то диво. Незнакомец владел собой гораздо лучше: он бросил в сторону Сиверова только один равнодушный взгляд и сразу же отвернулся. Впрочем, дела это не меняло: Слепой уже понял, что разговор шел о нем.

Понял он и то, кто перед ним, – об этом яснее всяких слов говорила дерматиновая папка. Ему очень не понравилась скорость, с которой оперативники вышли на него; еще больше не понравилась Глебу запущенная внешность явившегося в гостиницу мента. Раз он так быстро взял след, значит, с серым веществом у него полный порядок; а если умный мент выглядит как бомж, значит, работа для него – все и вкалывает он не за чечевичную похлебку, а за идею. Взяток не берет, жена то ли ушла, то ли ее и вовсе никогда не было, детей тоже не имеется, родители, если живы, в счет не идут... Глеб хорошо знал эту породу. Перед ним стоял идеалист во всей своей красе – один из тех редких, еще не до конца вымерших экземпляров, кого легче убить, чем заставить свернуть с избранного маршрута...

Не обращая на мента внимания, Глеб отдал портье ключ и покинул гостиницу. Мент на него не смотрел, с головой уйдя в разглядыванье какого-то пестрого рекламного буклета, но Сиверов все равно почувствовал пристальное внимание с его стороны, как будто в чаще спутанных пепельных волос у мента на затылке прятался еще один глаз.

Что ж, в конце концов, этого следовало ожидать. Глеб сам привлек к себе внимание, учинив дебош в ресторане в первый же вечер своего пребывания здесь. К тому же на стоянке перед казино его видела куча народу, и кто-то из свидетелей, похоже, оказался настолько толковым, что сумел подробно описать его внешность. Описание это, наверное, показалось кое-кому подозрительно знакомым, и Глеба решили проверить. Теперь ментам доподлинно известно, что в момент смерти Гаспаряна лесопромышленник Мочалов в своем номере отсутствовал. Следующий шаг – вернее, один из них – тщательная проверка всех точек и заведений, где можно купить или взять напрокат акваланг, в том числе, разумеется, и "Волны". Ясно, что аквалангист-убийца запросто мог привезти все оборудование с собой, однако провести проверку менты обязаны, и они ее обязательно проведут. Тут их, несомненно, поджидает сюрприз: в "Волне" Глеба очень хорошо запомнили, так что, когда оперативники разговорят инструктора по подводному плаванию и его загорелого приятеля (а в том, что их обязательно разговорят, можно было не сомневаться), те с пеной у рта будут доказывать, что аквалангист из лесопромышленника Мочалова, как из дерьма пуля, и что подозревать его в совершении преступления с применением упомянутого акваланга просто-напросто смешно.

  54