Особенно,... 
80 
– Нет, никогда! – выкрикнула Анжела.
Но Синеглазов закрыл ей ладонью рот.
– Лежи и молчи.
Анжела испугалась уже по-настоящему.
– Григорий, отпусти меня, не мучай, я никому ничего не скажу! – Ты и так никому ничего не скажешь, тебе это не выгодно.
Но ему и самому все это уже надоело, ему хотелось крови, ему хотелось резать, расчленять тело Анжелы, но он понимал, что сделать это невозможно, во всяком случае сейчас. И к тому же ему стала противна эта женщина с большой грудью, крутыми бедрами – настоящая самка, такие ему не нравились. Если бы сейчас на месте Анжелы была какая-нибудь девочка лет девяти-десяти, Синеглазов, возможно, возбудился еще и еще, но рядом с женщиной он чувствовал что, желание в нем угасало.
Синеглазов поднялся, оделся, а затем развязал Анжелу. Та вскочила на ноги и ударила Григория по лицу.
– Ты – грязная скотина, ты сволочь, подонок и зверь!
– Но ты же сама этого хотела, – уже улыбаясь, ответил Синеглазов, открыл свой кейс, вытащил книгу и, пока Анжела принимала душ и приводила себя в порядок, прочел две статьи о половых извращениях какого-то венгерского гусара.
Это его развеселило.
Анжела вышла из душа и молча собрала свои вещи.
– Так мы идем? Синеглазов пожал плечами.
– Идем.
Он тоже быстро оделся, и они покинули гостиницу, сразу же нашли такси, и оно помчало их в сторону Пулковского аэропорта.
А в Москве в это время газеты печатали сообщения и статьи о маньяке-убийце, интервью с работниками правоохранительных органов, высказывались всевозможные версии, предположения, но никто не знал, что ужасный маньяк, убийца девочек, в это время проходит в самолет и занимает свое место у иллюминатора. А рядом с ним сидит молодая привлекательная женщина, которой час назад он грубо овладел.
Синеглазов поглаживал свой брючный ремень, словно благодарил за те удовольствия, которые ремень принес ему и принесет еще.
– О чем ты думаешь, Синеглазов? – обратилась к нему Анжела.
– О тебе, дорогая, – сказал Григорий.
– И что ты думаешь?
– Я думаю, что если бы тебе было лет десять, то я бы, наверное, в тебя влюбился.
– В десять лет я была ужасной, я была худой, у меня торчали ребра, а коленки были острыми, как локти.
Синеглазов вздрогнул.
– Чего ты вздрагиваешь? – удивилась Анжела.
– Ничего, просто пытаюсь представить тебя в том возрасте.
– А зачем пытаться? Я могу показать фотографию. Анжела вытащила из сумочки свой блокнот и достала черно-белую фотографию. На ней была девочка в пионерском галстуке, худенькая и хрупкая, как тростинка.
Синеглазов буквально пожирал глазами фотокарточку.
– Ты была хороша.
– Что, Григорий, разве я стала хуже? Я не нахожу.
– Ты просто стала слишком большой. Ты стала женщиной, а тогда ты была еще цветком, который не распустился.
– А что, тебе нравятся нераспустившиеся цветы?
– Да, мне больше нравятся бутоны, нежели лепестки.
– Ты странный человек, Григорий, очень странный. Стюардесса разносила газеты. Синеглазов подозвал ее и взял несколько московских газет. Он не читал передовые статьи, он искал криминальную хронику. И его желание было удовлетворено – на предпоследней полосе он нашел сообщение о страшной находке во дворе одного из домов на проспекте Мира. Он злорадно улыбнулся, но тут же подавил улыбку.
Анжела тоже взялась просматривать газеты. Они так и летели молча, каждый был занят своими мыслями. Синеглазов чувствовал, что наконец-то слава пришла к нему, и теперь о нем знают все. Вернее, конкретно никто не знает, что именно он, Григорий Синеглазов, референт по экономическим вопросам в посреднической фирме «Гарант» является тем кровожадным монстром, о котором все пишут и говорят, которого все боятся.
– Ничего, ничего, – прошептал Григорий, – скоро вы услышите и узнаете еще и не такое. Вы все содрогнетесь от моих дел, и никогда вы не сможете меня найти.
– Ты что-то говоришь? – обратилась к нему Анжела, блеснув стеклами очков в золотой оправе.
– А, так, ничего, иногда разговариваю сам с собой.
– Сумасшедшие разговаривают сами с собой, – заметила Анжела и язвительно улыбнулась.
– Может быть, но я думаю, что ты меня таковым, не считаешь.
– У меня о тебе свое мнение, и оно, конечно же, расходится с мнением окружающих.
– Лучше держи его при себе, – каким-то страшным голосом с металлическими нотками произнес Григорий Прямо в ухо Анжеле и несильно укусил ее за мочку.
80 
