Особенно,... 
60 
Вначале запустили интервью в темноте под дождем. В инфракрасном объективе все выглядело однотонно-зеленоватым. Продрогший мокрый Новиков в пиджаке с поднятым воротником походил скорее на бомжа, чем на франтоватого ведущего.
– Только что на Русском острове случилось самое настоящее ЧП. Игроки и я в том числе попали в заложники. У этого человека с самого начала был план, он только выжидал подходящего момента.
На экране показалось лицо Ладейникова. Те, кто стоял поблизости, невольно содрогнулись.
У Новикова тоже неприятно отсвечивали зрачки – этого нельзя было избежать при съемке инфракрасным объективом. Но внешность Игоря Ладейникова эффект объектива изменил на сто восемьдесят градусов.
Лицо обратилось в свою противоположность. Те самые черты, что свидетельствовали о доброте и открытости, теперь выражали жестокость, маниакальный азарт. И улыбка осталась прежней, и прищур глаз и линия бровей. Но словно бы проступило негативное изображение или, наоборот, – реальное.
Те операторы, кто сомневался в выборе Фалько, теперь согласились с «шефом». Как же они не разглядели в этом простом на вид парне такой типаж? Достаточно раз взглянуть на лицо, сотканное из оттенков зеленого, и никогда уже не будешь воспринимать Ладейникова прежним.
Вот он стоит рядом со своим изображением на экране – золотистый ежик коротко стриженных волос, серо-голубые глаза. Ничто вроде бы не изменилось, но все уже видится по-другому.
– Он разрешил мне взять у него интервью, чтобы обратиться к телезрителям и правоохранительным органам, – продолжил Новиков на экране.
– Зрителям я обещаю крутое развлечение, – на экране снова возникло крупным планом новое, непривычное лицо Ладейникова. – А всякие разные структуры хочу предупредить, чтобы кайфа мне не ломали. Иначе здесь никого в живых не останется. Школа у меня хорошая: нароете данные – сами убедитесь. По-любому просеку, если кто лишний сюда заявится. Хоть одна сука с оружием появится – пеняйте на себя.
Интервью оказалось недолгим. Телевизионщики окончательно уверовали в убойность замысла, в актерское мастерство Ладейникова. Игроки, стоявшие плотной кучкой, выглядели напряженными и хмурыми. Они-то хорошо знали, что слова сказаны всерьез, Дальше в Москве пустили рекламу. Посвященным в реальное положение вещей трудно было воспринимать радостные сияющие лица, восклицания по поводу уникального вкуса шоколада и фантастических способностей пылесоса.
Гримасничая от нервного перевозбуждения, Фалько подскочил к преступнику. Они о чем-то переговорили, потом режиссер дал короткую консультацию Новикову. Штаны с лампасами и белый пиджак ведущего выглядели не лучшим образом, и тот не преминул об этом заметить.
– Я уже молчу, что ты меня здесь бросил, ничего не объяснив. Но какого хрена мне новый костюм не привезли, ты ведь знаешь, где мой гардероб.
– Реализм, Сережа. Нам сейчас как воздух нужно ощущение подлинности.
– Ладно, мы еще с тобой разберемся. Скажи спасибо, что я профессионал, у меня есть чувство ответственности.
– Начинаем! – Фалько громко хлопнул в ладоши и перекрестился.
– Сегодня мы в прямом эфире! – громко объявил в камеру ведущий. – Трудная была ночь, скажу я вам.
Сигнал появлялся на экране с ощутимым запаздыванием. Он преодолевал в ту и обратную сторону не только тысячи километров, но и часовые пояса. Здесь, на Алтае, было два часа дня, а в Москве еще десять утра.
Фалько отчаянно замахал руками, пытаясь привлечь внимание Новикова. Тот действительно провел ночь не слишком комфортно и в самом деле побаивался человека с двумя автоматами, в жилете, надетом на крепкий голый торс. Но привычка подавать товар лицом заставляла шоумена в любом случае появляться перед телезрителями воодушевленным, каким они привыкли его видеть.
После страшного лица преступника и его спокойного, но очень убедительного интервью напряжение угасло. Сбитые с толку зрители теперь успокоятся и решат, что их просто талантливо разыгрывают.
– Сережа, блин… У тебя стресс… Заикаться надо, а ты молотишь, – одними губами, но очень выразительно шептал режиссер.
– Врагу не пожелаю оказаться вот так заложником в таежной глуши, – продолжил Новиков.
Покойный Станиславский в таких случаях говорил: «Не верю».
Зная, что времени на прямую трансляцию в обрез, Новиков быстро закруглился. И объявил музыкальный номер, не имея понятия, что Ладейников под этим подразумевает.
60 
