4 
– Верно. Мы оказались в Юме, а остальные – там.
– Они живы? – на мой взгляд бесцеремонно спросила она.
– Были живы, пока была связь. Они с родственниками, в крепком месте, у них есть оружие и еда.
– Помоги им Всевышний, – совершенно машинально сказала женщина, – Долгий путь.
– Долгий, – согласился я, умалчивая, насколько он на самом деле долгий, – Вот и стараемся ехать аккуратней.
– Были бы рады помочь, но наши братья не ездят дальше Вендена по шестидесятому шоссе, – повторилась она, – В Агиле уже грешные живут, там прошлась Десница Его, подняв мертвых и отправив их карать живых. Что сейчас в тех местах – я не знаю. Проезжайте осторожно.
– А банд в ваших краях не было?
– К нам никто не суется, – пожала она толстыми плечами, – Здесь не бывает чужих, и по шестидесятой дороге посторонние не ездят. До Вендена точно банд не будет.
Это верно. Есть федеральное восьмое шоссе, все проезжие стараются кататься по нему, новому и широкому, а шестидесятое – потрепанная двухполоска, сюда мало кто суется. Да и что соваться? Местные мормоны даже не совсем мормоны, а ортодоксы, они даже своих братьев по вере полагающих грешниками, что уж говорить о всех остальных? Тем более, что религиозность у мормонов всегда удачно сочеталась с любовью ко Второй Поправке, то есть право владения оружиям они поддерживали всегда. Оно помогало им отстаивать духовные ценности. Хотя… была бы в России такая поправка – я бы ее тоже поддерживал. Всеми руками. И ничего религиозного.
– Спасибо, – поблагодарил я, – Удачи вам.
– Храни вас Господь, – сказала тетка и неожиданно спросила вдогонку: – У вас есть еда или другие припасы? Если нуждаетесь, то мы можем помочь.
– Спасибо, но мы хорошо запаслись в дорогу, – ответил я.
Мужики в кузове за время разговора так рта и не раскрыли, только внимательно слушали весь разговор, не проявляя ровно никаких эмоций. Как телевизор смотрели. Когда я пошел обратно к фургону, то спинным мозгом чувствовал взгляды, упертые мне в спину. Не злые, не враждебные, а Праведные. По крайней мере, те кто глядел, в этом были уверены на сто процентов.
– Сиди за рулем пока, – сказал я Дрике, – Говорят, что до Агилы точно никаких приключений не ожидается. Тут мормонские края, у них все под контролем.
– Мормоны? – чуть удивилась она, – А я думала, что они все в Юте.
– Ну, до Юты отсюда рукой подать, собственно говоря, – ответил я, усаживаясь справа и вытаскивая из крепления карабин, – так что мормонов здесь хватает. К тому же в Юте живут мормоны все больше обычные, каких большинство, а сюда перебрались "верные из верных", для которых те мормоны – грешники.
– А как насчет многоженства?
– Процветает, – ответил я, – Как раз в этих краях.
– Все мужчины?
– Нет, кажется. Но многие.
Фургон снова набрал свою не слишком большую скорость и продолжил процесс наматывания серой асфальтовой ленты шоссе на колеса. Снова с обеих сторон потянулась пустыня, уже утомляющая своей серо-желтой однообразностью.
– А что за Агила? – спросила Дрика чуть позже.
– Граница мормонских владений. Они туда ездят редко. А вообще, насколько я помню, даже не городок, а что-то вроде компактного собрания кучек ферм. Справа от дороги будет сам городок, а слева – поля.
– И что выращивают?
– Дыни, кажется. Любишь?
– Очень, – кивнула она, – А ты?
– Терпеть не могу, если честно. С детства.
– А почему? – удивилась Дрика, – Вкусно же.
– Кому как, – пожал я плечами, – Ты от дороги не отвлекайся.
Несмотря на утверждения мормонов о том, что злодеи на этом отрезке пути не водятся, я все еще находился под впечатлением от зрелища расстрелянного вдрызг "Шевроле". Кто-то же это сделал, и совсем отсюда недалеко.
Два следующих мормонских городка мы проехали спокойно, хотя на восточном выезде из Вендена было некое укрепление из бетонных блоков, в котором мы видели людей в шляпах и бейсболках. А снова потянулась унылая пустыня, и так километров на тридцать, не меньше. Снова ехали молча, лишь рация, воткнутая в держатель на панели, ловила время от времени чьи-то непонятные переговоры, да навигатор женским голосом извещал, сколько осталось до следующего поворота. Пока до него было далеко, дорога тянулась прямая как струна, разрезая пыльное тело пустыни.
Агила показался из песков неожиданно, ровно в том момент, как навигатор блымкнул сигналом о том, что мы проехали двести пятьдесят километров – я настроил его на метрическую систему, потому что местные майлы так и не научился воспринимать нормально, всегда их мысленно в километры пересчитывал. Показался сборный домик с небольшим крыльцом, за ним еще один, с навесом и стенами, облицованными декоративными панелями под дикий камень. Под навесом две колонки – это заправка, на стене которой огромная надпись красной краской: "Бензина нет! В магазине ничего нет! Проезжайте мимо, если не хотите поймать пулю! Община Агила". Просто, ясно и конкретно. Наверное, к такой неделикатности и повод какой-то был, не просто же фермерская природная агрессивность к такому привела.
4 
