Особенно,... 
20 
— Дорогой товарищ Николаев! Я хочу вам сказать, что ваша судьба, как и судьба вашей матери, в дальнейшем целиком зависит от того, насколько вы проявите понимание сложности исторического момента. Наша страна окружена кольцом врагов, наши внутренние враги еще не все выявлены и уничтожены. Больше того — есть противники генеральной линии внутри самой партии. Если партия узнает о существовании единственного сына нашего дорогого Вождя, как и его настоящей вдовы, и решит обнародовать это открытие — это укрепит традиции, взращенные нашим великим учителем, ведь вы — да, вы, дорогой товарищ Николаев, в глазах сотен тысяч рядовых членов партии станете символом бессмертия Вождя. И мы с вами вместе нанесем сокрушительный удар по нашим противникам внутри партии! И если среди них окажутся некоторые родственники Вождя — тем хуже для них. Вот так. Вы нам доверяете?
— Конечно! И я готов на все! — взволнованно, но твердо ответил Сын Вождя.
— Вот и хорошо, — как-то очень просто сказал Новый Вождь. — Теперь мы подумаем над тем, как вам отдохнуть после всего пережитого и набраться сил для грядущих великих перемен в вашей судьбе. Признайтесь, вам было нелегко, много пришлось пережить?
Сын Вождя пожал плечами: на фоне того, что ему только что было сказано, какое имели значение эти семь лет на Соловках?
— Вы правы, — понял его Новый Вождь, — не стоит держать обиду на исторический процесс и его закономерности. Впрочем, очень может быть, что в аресте вашей матери и вашем в двадцать третьем сыграла свою роль не история, а обыкновенная женская ревность… Но мы сейчас об этом пока не будем. Мы постараемся сделать так, чтобы вы забыли все плохое. А теперь вы поедете отдыхать. Вы когда-нибудь были на Кавказе?
— Нет…
— А на Черном море?
— Тоже не довелось.
— Так мы вас отправим и на Кавказ, и на Черное море сразу.
Он улыбнулся и оглянулся на своих товарищей-вождей. Те тоже глядели на Сына Вождя с добрыми и ободряющими улыбками.
— А моя мать?
— Мы разыщем ее следы, будьте уверены. А сейчас мы пожелаем вам хорошего отдыха!
И сам Новый Вождь пожал ему руку! Вслед за ним из-за стола поднялись остальные четверо и, соблюдая какую-то им одним понятную очередность, по одному подходили к нему и тоже пожимали ему руку, желая при этом благополучного путешествия на юг и хорошего отдыха.
Новый Вождь проводил его до дверей и даже раскрыл их перед ним. Сын Вождя заметил, что с Тем никто за руку не прощался. Из дома они вышли к автомобилю вместе, и, открывая для него дверцу автомобиля, Тот тихо сказал ему:
— Я вас поздравляю.
Они сели в машину, но уже без охранников — только они двое и шофер. Впрочем, следом за ними ехала еще одна черная машина, так что охранники все же были неподалеку.
На Черное море они отправились поездом. Тот наконец представился ему и звался теперь товарищем Гавриловым. Он ехал в одном купе с Сыном Вождя и спал на второй нижней полке — верхние оставались незанятыми до конца их путешествия. Сопровождавшие их двое военных ехали в соседнем купе и дорогой держались очень скромно, в сторонке: например, ходили в вагон-ресторан всегда в одно время с ними, но никогда не садились с ними за столик.
Все три дня пути Сын Вождя почти неотрывно глядел в окно. Когда они ходили обедать и ужинать в ресторан (завтрак им приносили прямо в купе), он обязательно занимал место по ходу поезда и продолжал жадно смотреть на проносившиеся за окном пейзажи. Он, конечно, с детства знал, что живет в огромной стране, но только сейчас вполне оценил, насколько она велика и как разнообразна ее природа. Уже на второй день пути климат и пейзаж за окном резко переменились, воздух, врывавшийся в приспущенное окно, стал раскаленным. На станциях Гаврилов покупал клубнику и черешню, сам их мыл в туалете и щедро угощал Сына Вождя.
Наконец они прибыли на место. Он вышел из вагона вслед за Гавриловым и полной грудью вдохнул ласковый морской воздух: пахло какими-то разогретыми на солнце травами, пахло людьми, которым жарко, пахло паровозным дымом, мазутом и совершенно отчетливо — морем!
На вокзале Сына Вождя и Гаврилова встретила молчаливая группа военных. Их усадили в черный автомобиль и повезли по дороге, идущей вдоль берега моря.
Наконец они прибыли на место. Совсем недалеко от моря, отделенный от него только темно-серой асфальтовой полосой шоссе и железнодорожной насыпью, за высокой кирпичной стеной располагался санаторий «для ответственных работников страны», как сказал ему товарищ Гаврилов.
20 
