33 
– Какая еще журналистка? Впервые слышу.
– Ну, когда вся эта бодяга началась... в смысле, когда выяснилось, что энклапион пропал, она как-то незаметно слиняла. Не хотела, наверное, с милицией связываться. Я ее не осуждаю, между прочим. Помощи следствию от нее никакой, а нервы они бы ей потрепали изрядно. А уж времени бы отняли!..
– Пожалуй, – согласился Сиверов. – Отнимать у людей время – это мы умеем. Так что за журналистка?
– Серьезная журналистка, настоящая. Специальный корреспондент журнала "Вокруг света" Антонина Корсак.
– Надо же, какая у тебя память!
– Такую женщину разве забудешь? – мечтательно произнес Гена Быков.
– Что, хороша?
– Не то слово! Шерон Стоун в двадцать пять лет.
– А что хотела?
– Во-первых, уточнить, соответствует ли опубликованное в Интернете сообщение о наших находках действительности, или это такая же утка, как разгадка тайны Святого Грааля. – Аспирант набычился, заметив скользнувшую по губам собеседника улыбку, и продолжал: – Я так понял, что журнал заказал ей материал на эту тему. Во всяком случае, она хотела сделать несколько снимков энклапиона как самой значительной и редкой из находок. Собственно, если бы Борода... э... Юрий Владимирович не кинулся удовлетворять это ее желание, мы бы, может, еще неделю не хватились пропажи. С утра планировали начать расчистку подземелья, так что было бы нам не до энклапиона... Ты куда звонишь? – насторожился он, увидев, что Глеб достал мобильный телефон.
– На кудыкину гору, – рассеянно ответил Сиверов. – Надо бы узнать, что за птица эта журналистка и журналистка ли... Алло, добрый вечер. Да, именно так, – ответил он, секунду помолчав, – не успел приехать, а уже звоню. Соскучился, ага... А нельзя ли как-нибудь оперативненько узнать, есть ли в журнале "Вокруг света" такая сотрудница – Антонина Корсак? Отчество помнишь? – спросил он у Быкова.
Гена в ответ лишь отрицательно помотал головой. Чувствовалось, что наличие отчеств у красивых молодых женщин он считает досадным анахронизмом, мешающим теплому, дружескому общению.
– Отчество неизвестно. Выглядит, по словам свидетеля, как Шерон Стоун в двадцать пять лет. Пардон, как это "кто такая Шерон Стоун"? В общем, красивая, яркая блондинка с умопомрачительной фигурой. Да, двадцать пять.
– Не меньше тридцати, – торопливо поправил Быков, припомнив, что журналистское удостоверение Антонины Корсак было выдано десять лет назад. – А может, и больше.
– Тридцать с хвостиком, – поправился Сиверов, – но выглядит моложе своих лет. Так точно, крутилась тут, интересовалась цацкой, и прямо в день, когда обнаружилось ее исчезновение. Вот и я думаю, что странно. Да, спасибо. Жду.
– Ты думаешь... – начал Быков.
– Я пока ничего не думаю, – сказал Глеб. – Налей-ка мне еще чайку и расскажи подробнее, как было дело. Я имею в виду, опиши мне этот самый энклапион, а главное, постарайся припомнить, кому, когда и при каких обстоятельствах ты про него рассказывал... Кстати, – перебил он себя, – а сам Осмоловский этого сделать не мог? Или кто-то еще из ваших?
– Чего "этого"? Энклапион прикарманить?
– Да нет, раззвонить о нем по всему городу.
– Ну вот, раззвонить... Нет, вряд ли. И никакой это был не звон. Секрета из своих находок мы никогда не делали...
– А зря, – вставил Сиверов.
– Почему же? Кому они нужны, наши находки? У нас, в России, археолог может всю жизнь в земле ковыряться и даже колечка с бирюзой не найти. Кости, черепки, обломки домашней утвари и инструментов, каменные топоры, наконечники стрел... Тут вору позариться не на что, отсюда и порядок хранения находок. Обычно ведь самое ценное, что есть в археологической экспедиции, – это ее дневник. Ну, и бумажник начальника, сам понимаешь. Так что скрывать нам, как правило, нечего, и если я говорю, что никто, кроме меня, с местными по поводу энклапиона не общался, так это не из-за какой-то секретности, а потому что это никому не интересно. Мы вкалываем весь световой день, так что вечером, знаешь ли, уже не до разговоров. Нет, конечно, местные ребята иногда подгребают, так ведь не затем, чтобы о науке поговорить. Девчонки наши их больше интересуют, чем загадки минувших веков. А некоторых и парни – в смысле, кулаки почесать. Но это редко, в этом сезоне таких случаев не было. Так что единственный возможный канал утечки информации – вот он, перед тобой. Навязал мне Борода этого корреспондента, чтоб ему пусто было, дураку! Ты вот его лучше расспроси, с кем он это все обсуждал.
33 
