Особенно,... 
70 
«Врать поздно, — подумал Подберезский, — раз уж я задумался, стал колебаться, он и без ответа понял».
— Не я первый этой машиной интересуюсь? — не отрывая глаз от приборной панели, спросил Подберезский и попытался носовым платком протереть чистый циферблат спидометра.
— Допустим.
«Нет, — тут же остановил себя в мыслях Андрей, — вряд ли милиции что-то известно об этой машине».
— Ладно, — махнул он рукой и принялся заталкивать носовой платок в карман брюк, он даже не удосужился сложить его, смял и не сумел затолкать до конца.
«Попался, — думал Андрей про себя, — ловко же он меня на удочку подцепил. А, собственно говоря, почему я боюсь рассказать ему правду? Была не была».
И Андрей в общих чертах обрисовал картину.
— На, — сказал гаишник, протягивая ему листок бумаги, — а в другой раз лучше сразу правду мне расскажи.
— Так интересовался ею кто-нибудь или пет?
— Ты первый.
— Вот же черт, — Подберезский вынул бумажник и на мгновение задумался, сколько же отстегнуть за информацию.
— Послушай, Андрюха, ты меня за человека не считаешь? Какие могут быть деньги, спрячь.
— Сейчас все денег стоит, — рука, прикоснувшаяся к пятидесятидолларовой банкноте, метнулась к сотенной, хотя в обычной ситуации, такая информация не стоила бы и двадцатки.
— Снова…
— Ты чего?
Гаишник скривился, покачал головой, забрал из рук бумажник и защелкнул кнопку, затем протянул владельцу.
— Запомни одно простое правило, если тебя не просят о деньгах, держи их при себе.
— Понял. Приезжай ко мне в тир, когда захочешь.
Я с тебя денег брать не стану.
— И снова ни черта ты не понял, — гаишник открыл дверцу и уже одной ногой ступил на асфальт, — мне взять эту распечатку и гроша ломаного не стоило, а ты патроны покупаешь, аренду платишь. Все. — Он козырнул и захлопнул дверцу.
Подберезский с нетерпением развернул листок.
Фамилия владельца ему ни о чем не говорила. Да и была она какой-то слишком стереотипной — Иванов Петр Сидорович пятьдесят седьмого года рождения, и адрес в микрорайоне, телефон отсутствовал.
Подберезский следовал уговору с Комбатом — каждый занимается своим направлением. Только, если возникнет нужда в помощи, тут же звонить.
Жил Иванов Петр Сидорович у черта на куличках, у самой кольцевой автомобильной дороги. Подберезский с трудом отыскал дом, расположившийся внутри квартала. Выгнутая полукольцом девятиэтажка, ни номеров подъездов, ни табличек с номерами квартир, расположенными в подъездах, не было. Все двери недавно аккуратно покрашены серой краской.
Маляры явно перестарались: закрасили и таблички с информацией.
«Двести восемьдесят девятая», — прикинул Подберезский, сунувшись в один из подъездов, где пахло влажной картошкой и пылью.
Его встретили ряды почтовых ящиков с погнутыми дверцами, некоторые были вообще распахнуты настежь.
«Наверное, их владельцы уже давно не выписывают никакой прессы».
На полу валялись рекламные извещения, в основном с предложениями застеклить балкон, установить металлическую дверь, выполнить ремонтные работы.
«Шесть рядов ящиков по шесть в каждом, значит, тридцать шесть квартир», — быстро подсчитал Андрей. — С тридцать седьмой по семьдесят вторую. Значит, надо идти в конец дома".
Он шагал по дворовой дорожке, отделенной от дома палисадниками, и отсчитывал подъезды. Зашел в последний, на ходу производя свои подсчеты. Он уже устал от цифр и прикинул, что это где-то на последнем этаже. Лифт вознес его на самый верх. Подберезский вышел на площадку.
Четыре квартирных двери. Он скользнул взглядом по номерам. Все выполнены одинаково — из алюминиевых цифр, прикрученных к дверям шурупами. Номера кончались двести восемьдесят восьмым…
«Что это я? Неужели еще один подъезд есть?»
Подберезский подошел к окну и выглянул на улицу. Дом шел полукругом, и поэтому он мог убедиться, что не ошибся подъездом, этот последний.
Андрей не мог поверить.
«Может, номер дома попутал, но нет».
Он тотчас же вспомнил цифры, выведенные чер-. ной краской на облицованной плиткой стене, ровные, сделанные под трафарет и уже кривую надпись — от руки — с названием улицы.
Просто так уходить не хотелось. Начиналась полнейшая фантасмагория, и хотелось получить подтверждение, так сказать, со стороны.
«Спросим».
Подберезский позвонил в двести восемьдесят восьмую квартиру. Открыл ему молодой парень в тренировочных брюках с голым торсом.
70 
