Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
96 
– Она ходила в поликлинику.
– Нет! Она угнала машину и пыталась меня убить!
– Маргарита Николаевна не водит машину, – голос моего мужа был тихим и грустным.
– Что ты сказал?!
– У нее нет прав.
– Она притворяется, что не умеет водить машину! Она всем врет!
– Замолчи, я тебя прошу, – простонал муж и взялся руками за голову. – Ты не оставляешь мне выбора…
– А! – Я вскочила. – Понятно! Я вас разоблачила, и вам ничего не остается, как устранить меня физически! Я все поняла! Кто там? – Я кивнула на дверь в соседнюю комнату. – Твой сообщник? Она? Маргарита?
– Арина…
– Вы решили меня убить! Вам нужны мои деньги!
– Арина, перестань…
– Ну, так вот: у тебя ничего выйдет. Я подготовилась. – Машинально я уже нащупывала за поясом кинжал.
– Бедная моя девочка…
– Сволочь!
Я бросилась на него, на ходу вынимая кинжал. Но, на мою беду, оружие было в ножнах. В итоге именно они и оказались у меня в руке, а кинжал с грохотом упал на пол. Тогда я решила задушить предателя и повисла у него на шее, изо всех сил сжимая пальцы. Но муж оказался ловким, он вывернулся из моих цепких объятий и заломил мне руку. Я дико закричала. Из соседней комнаты появились люди в белом. Сообщники.
Шансов на спасение у меня не было. Они навалились все разом, а один из мужчин стал наполнять лекарством шприц. Я кричала: мне было больно.
– Паша! Паша!
Сначала я даже не поняла, что случилось. После того, как в мою руку впилась игла, все вдруг изменилось. Я с удивлением увидела, что стою под хрустальным куполом на зеленой лужайке, а мама протягивает ко мне руки. Я рассмеялась от счастья. Вот оно как! Это, оказывается, был вход!
Я, смеясь, смотрела, как за прозрачной стеной суетятся люди. Как плачет мой муж, как орет Паша. Я не слышала, что он кричит. И мне, если честно, было все равно. Я впервые в жизни ощутила: сердце не болит. Я могла нормально дышать! Здесь, под куполом, было все: свет, тепло, вода. Воздух. И мама. И исчезла боль.
Я почувствовала себя счастливой! И больше всего на свете мне не хотелось, чтобы счастье закончилось. Я решила остаться здесь навсегда.
Сбылась моя мечта…
Жил-был на свете кукольных дел мастер, он держал магазин игрушек, которые никто не покупал. Кукольник все никак не мог расплатиться с долгами. Он стал подолгу болеть, чахнуть от тоски и от зависти к другим, более удачливым кукольникам, просто-таки купавшимся в золоте, его семья голодала, дети не хотели ходить в школу, потому что ровесники над ними смеялись, а порою откровенно издевались. Ведь отпрыски вконец обнищавшего мастера носили заштопанную одежду, из которой давно уже выросли, и не могли купить себе даже маленькой шоколадки, у них совсем не было денег. Жена бедного кукольника постоянно жаловалась на жизнь и ночами горько плакала, квартирная хозяйка грозилась их выгнать. И тогда отчаявшийся мастер стал продавать своих кукол дьяволу…
…Десять лет мастер добросовестно выполнял договор. Десять лет он был на службе у дьявола. Его творения множили зло на земле, и, видя это, мастер приходил в отчаяние. Однажды он решил разорвать договор с дьяволом…
…У него была любимая дочь, умница и красавица, и когда он потребовал свободы, дьявол попросил ее душу в обмен на все остальные игрушки. Мастер подумал и согласился. Все игрушки вернулись к нему, он получил все, что хотел, стал богатым, знаменитым и уважаемым человеком. И – свободным от обязательств. А с его дочерью начало твориться что-то странное. Какое-то время кукольник еще держал ее под контролем, но однажды распоясавшаяся дьяволица убила человека. И стало понятно, что на этом она не остановится. Осознав, что самый дорогой ему человек скоро окажется либо в тюрьме, либо в сумасшедшем доме, мастер решил, пусть уж все это случится без него. Он не смог этого вынести. И повесился…
– Что это, Сергей Викторович?
– Дневник моей жены. Ночью я распечатал ее записи.
– Вам придется рассказать все с самого начала.
Павел Юрьевич Спиркин достал из пачки сигарету, зажег ее и глубоко затянулся. Руки у него дрожали.
– Я… мне надо узнать, что с моей женой. Потом…
– Потом так потом.
Спиркин затушил сигарету и рукой, обернутой в носовой платок, быстро и точно поднял с пола кинжал и внимательно его осмотрел. Чуть ли не обнюхал по-звериному.
– Приобщим к делу.
– Не надо никакого дела, – поморщился Петухов.
– Я понимаю, – Спиркин энергично кивнул. – Мы вытащим ее.
96 
