Особенно,... 
72 
– Нет.
– Поклянись.
– Чем?
– Чем хочешь.
– Клянусь первой любовью, – с улыбкой произнес Бондарович.
Богданова с облегчением вздохнула и прислонилась к спинке сиденья:
– Ну у тебя и клятвы…
– Можешь придумать лучшую?
– Нет.
– Значит, принимай на веру.
– Я подумала: если придешь, значит, не ты это сделал, – Марина прерывисто вздохнула, сцепила руки на коленях. Теперь ее голос звучал почти спокойно:
– Зачем пришел?
Банда вытащил фотокарточки, полученные в милиции:
– Ты видела когда-нибудь этого человека?
– Погоди, с ходу и не скажу. Только не подсказывай, могу и ошибиться. Столько лиц за день увидишь, что голова идет кругом.
– Я не тороплю.
Марина брезгливо, двумя пальцами, держала перед собой карточку. Губы ее подрагивали. Когда она брала следующую фотографию, то непременно моргала, будто стирала в памяти предыдущую.
– Да, я его видела в казино.
– Он был один?
– Сперва да. Потом к нему подошел один наш банкир.
– Рахмет Мамаев?
– Он самый, – Марину нисколько не удивила осведомленность Банды. – Они почти не играли. только так, чуть-чуть, для приличия.
– В руках у этого мужчины было что-нибудь?
– Серебристый кейс. Он не расставался с ним ни на минуту.
– Но в конце концов ему пришлось с ним расстаться?
– Не знаю, не видела. Может, и сам отдал.
– Он кейс свой искать начал, когда Рахмет Мамаев уже ушел?
– Зачем тебе это знать? Кто ты такой? – Марина смотрела на него так, что Банда понял: пока он не объяснит ей хотя бы в общих чертах, чем он занят в Ялте, никакой информации он не получит.
– Значит, так, – сказал он, беря Марину за руку, – естественно, я приехал сюда не за тем, чтобы повидать тебя, и не за тем, чтобы отдыхать.
– Я это поняла.
– Пропала большая сумма денег. Я пытаюсь ее найти.
– Это твои деньги?
– Нет, я работаю по найму.
– На кого?
– Марина, я только что был у милицейского подполковника, но даже он не задавал мне такие вопросы.
– Я должна знать одно – друг ты мне или враг – Ни то, ни другое, Марина. Я твой старый знакомый – и не больше того.
– Старый знакомый, – горько улыбнулась Марина, – значит, и я старая…
– У тебя чисто женский взгляд на жизнь, – произнес Бондарович. – Ты помогла мне, спасибо. Я даже на это не рассчитывал.
Марина уже сама вернулась к прежнему разговору – без понуждения, без напоминания:
– То, что я говорила в милиции, можешь забыть. Хотя этого человека, – она бросила беглый взгляд на фотографию, – я и впрямь видела с Мамаевым в нашем казино.
– Кто его убил?
– Не знаю, – пожала плечами Марина, – сперва я подумала, что это дело рук Мусы Корда, но он никогда не стал бы употреблять яд, уколы… У него всегда просто – нож, пистолет.
– Но он не сам умер?
Марина глухо засмеялась:
– Не смеши меня. Как я теперь понимаю, у него в портфеле лежали деньги, которые ты ищешь.
– Может быть, – ответил Банда.
– Так вот, я не могу вспомнить, уходил ли Мамаев с этим портфелем, брал ли его кто-нибудь другой. Я отлично помню, как этот человек подсел к стойке. Он был чем-то расстроен.
В кармане у Александра запищал телефон. Марина вздрогнула, затем улыбнулась:
– Вот же напасть! Никак не могу привыкнуть к новомодным штучкам.
– Я слушаю, – бросил Банда в трубку.
– Бондарович, по-моему, у меня для тебя есть новость.
Звонил полковник Котляров.
– Выкладывай.
– Артем Прищепов вылетел в Симферополь.
– Ты уверен?
– Еще раз попросил проверить списки – не мог понять, как оказалось, что я проморгал его прилет в Москву.
– И что же?
– Выяснил, что он уже в воздухе, летит к тебе.
Вот, в общем-то, и все.
– Спасибо, свяжусь с тобой позже.
Полковник Котляров скорее всего не придавал большого значения тому, что узнал о вылете Артема. Им двигало желание немного поддеть Бондаровича. Как же, существует что-то такое, о чем знает он, а Банда не в курсе. Попав в неловкое положение при разговоре с Бандой полчаса назад, теперь Котляров расплатился той же монетой.
Сам Бондарович решил: что-то здесь не то. Артем непременно позвонил бы ему перед вылетом – поставил бы в известность, хотя бы спросил, куда ехать: в Ялту или в Коктебель. А самое главное – навряд ли он полетел бы прямиком в Симферополь.
Марина настороженно смотрела на Банду:
– Неприятности?
72 
