Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
213 
«…культурно-национальная автономия… замыкает нации в старые скорлупы, закрепляет их на низших ступенях развития культуры, мешает им подняться на высшие ступени культуры… задерживает развитие запоздалых наций, превращает еще областную автономию в арену столкновений наций, организованных в национальные союзы.
Таким образом, непригодная вообще, культурно-национальная автономия превратилась бы на Кавказе в бессмысленную реакционную затею» (И. В. Сталин. Соч., т. 2, стр. 351, 352).
В рядах большевиков Грузии и Закавказья в досоветский период мы имели либерально-примиренческое отношение среди отдельных членов партии к меньшевистской националистической программе в области национального вопроса, с одной стороны, и «левацкое», мелкобуржуазное отрицание лозунга Ленина – Сталина – о праве наций на самоопределение (т. Ф. Махарадзе), с другой стороны. В коммунистических организациях Закавказья особенно острый характер носила борьба с национал-уклонизмом в период советской власти.
Национал-уклонистская оппозиция в рядах коммунистической партии Грузии зародилась и оформилась в 1921 г. Грузинские национал-уклонисты на всем протяжении 1921–1924 гг. вели ожесточенную борьбу против ленинско-сталинской национальной политики нашей партии.
Национал-уклонисты были разбиты, разгромлены и осуждены на II и III съездах коммунистической партии Грузии, на II и III съездах коммунистических организаций Закавказья и на XII съезде РКП(б).
В 1924 г. значительная часть национал-уклонистов примкнула к бывшей троцкистской антипартийной оппозиции.
В руководящую группу грузинских национал-уклонистов входили Ф. Махарадзе и Б. Мдивани, С. Кавтарадзе, М. Окуджава, М. Торошелидзе, К. Цинцадзе[42] и др. Нельзя не вспомнить, что они еще в период подготовки и проведения Октябрьской социалистической революции (апрель 1917–1918 гг.) занимали правооппортунистическую позицию, проводили предательскую линию правых штрейкбрехеров Великой Октябрьской революции, выступив против ленинского плана перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.
Они пропагандировали меньшевистский лозунг контроля революционной демократии над буржуазным Временным правительством, давления на Временное правительство и правительства воюющих держав в целях скорейшего достижения мира.
После корниловского восстания они поддерживали лозунг закавказских меньшевиков о переходе власти в руки революционной демократии, служившей прикрытием буржуазной контрреволюции.
В то время товарищ Сталин с исключительной силой и убедительностью нарисовал революционную обстановку, сложившуюся в Закавказье. Товарищ Сталин в «Правде» от 27 (14) марта 1918 г. писал:
«Вернувшиеся с фронта закавказские солдаты разнесли по деревням аграрную революцию. Запылали усадьбы мусульманских и грузинских помещиков. Устои крепостнических остатков подверглись решительному штурму со стороны „обольшевизированных“ солдат-крестьян. Очевидно, пустые обещания Закавказского комиссариата о передаче земли крестьянам не могли уже удовлетворить охваченных аграрной волной крестьян. От него требовалось дело, но не контрреволюционное, а революционное.
Не отстали и не могли отстать от событий и рабочие. Во-первых, идущая с севера революция и несущая рабочим новые завоевания, естественно, подымала закавказский пролетариат на новую борьбу. Даже рабочие сонного Тифлиса, опоры меньшевистской контрреволюции, стали отходить от Закавказского комиссариата, высказываясь за Советскую власть. Во-вторых, после торжества Советов на Северном Кавказе, снабжавшем хлебом Тифлис при Каледине – Филимонове, продовольственная нужда не могла не обостриться, что, естественно, вызвало ряд продовольственных «беспорядков», – революционный Северный Кавказ решительно отказывается кормить контрреволюционный Тифлис. В-третьих, отсутствие денежных знаков (боны их не могут заменить!) расстраивало хозяйственную жизнь и, прежде всего, железнодорожный транспорт, что несомненно усугубило недовольство городских низов. Наконец, революционный пролетарский Баку, с первых же дней Октябрьской революции признавший Советскую власть и неустанно ведущий борьбу с Закавказским комиссариатом, не давал спать закавказскому пролетариату, служа ему заразительным примером и живым маяком, освещающим путь к социализму.
Все это, вместе взятое, не могло не повести к революционизированию всей политической обстановки в Закавказье. Дело дошло, наконец, до того, что даже «надежнейшие» национальные полки стали «разлагаться», переходя на сторону большевиков» (И. В. Сталин. Соч., т. 4, стр. 59–61).
213 
